Жорж Сименон - Пассажир «Полярной лилии» (cборник)

— Да войдите же, Луи. Это действует на нервы — постоянно видеть, как дергается дверь, и слышать, как вы за ней сопите.

Если он надеялся на эффект, то его ждало разочарование. Большой Луи, скособочив как обычно плечи и наклонив голову, послушно вошел в кабинет и уставился в пол. Но это была также поза человека, попавшего в затруднительное положение: простой матрос, которого вводят в дом важной и богатой персоны. Что касается мэра, то он сильно затягивался своей сигарой, выпуская густые клубы дыма и глядя прямо перед собой.

— Я зажгу свет, с вашего позволения, — сказал Мегрэ.

— Минутку… Закройте сначала шторы на окнах. — Прохожим не обязательно видеть… Вот так… Шнур слева… Осторожно…

Большой Луи неподвижно стоял посреди комнаты. Мегрэ повернул выключатель, подошел к ярко горевшему камину и машинально принялся ворошить угли.

Это была его страсть. А еще, когда он был озабочен — стоять у печки, заложив руки за спину, до тех пор, пока не начинало жечь спину.

Но изменилась ли хоть как-нибудь обстановка? Господин Гранмэзон по-прежнему насмешливо посматривал на комиссара, погруженного в размышления.

— Луи был здесь, когда… это… с вами случилось?

— Нет! — сухо ответил мэр.

— Как жаль! Вы могли бы, скатываясь с лестницы, упасть, например, на его кулак…

— Что позволило бы вам подлить масла в огонь, рассказывая посетителям портовых кафе всякие фантастические истории. Пора с этим кончать, комиссар… Нам обоим — вам и мне — надлежит заниматься этим печальным делом… Вы приехали из Парижа… Вы привезли мне капитана Жориса в весьма плачевном состоянии, и все говорит за то, что не в Вистреаме его так обработали… Вы были здесь, когда его убили… Следствие вы ведете, как вам заблагорассудится…

Его голос звучал резко.

— Уже лет десять я мэр этого городка, знаю своих подопечных и считаю себя ответственным за все, что с ними происходит. Как мэр я являюсь одновременно главой местной полиции. Так вот…

Он остановился на секунду, чтобы затянуться сигарой. Пепел упал и рассыпался у него по халату.

— Пока вы бегаете по кафе, я тоже не сижу сложа руки, не в обиду вам будь сказано…

— И вызываете Большого Луи…

— Я вызову и других, если сочту нужным… А теперь, полагаю, у вас больше нет ничего существенного мне сообщить?..

Он встал на слегка затекшие ноги, чтобы проводить посетителя до двери.

— Надеюсь, — тихо сказал Мегрэ, — вы не будете иметь ничего против, если Луи пойдет со мной… Прошлой ночью я уже брал у него показания… Теперь надо задать ему еще несколько вопросов.

Господин Гранмэзон жестом показал, что это ему безразлично. Но сам Большой Луи не двинулся с места и, как пригвожденный, не отрываясь продолжал смотреть в пол.

— Вы идете?

— Пока нет… — проворчал, как обычно, брат Жюли.

— Заметьте себе, — сказал мэр, — я нисколько не возражаю против того, чтобы он шел с вами. Хочу, чтобы вы зафиксировали это и не обвиняли меня в том, что я вставляю вам палки в колеса. Я вызвал Большого Луи для выяснения некоторых обстоятельств. Если он пожелал остаться, — значит, он еще не все мне сообщил…

Однако на этот раз в воздухе уже чувствовалась тревога! И не только в воздухе! И не только тревога! В глазах мэра сквозила паника. Улыбка Большого Луи выражала животное удовлетворение.

— Я подожду вас на улице! — сказал ему комиссар.

Но ответа не последовало. Только мэр произнес.

— До встречи, господин комиссар…

Дверь кабинета была открыта. Служанка пришла из кухни и молча, с недовольным видом, проводила Мегрэ за порог виллы и закрыла за ним дверь.

Дорога была пустынна. Метрах в ста в окне какого-то дома виднелся свет, и дальше, на порядочном расстоянии друг от друга, другие светящиеся окна строения на Рива-Бэлла окружены большими садами.

Засунув руки в карманы и ссутулившись, Мегрэ сделал несколько шагов и оказался у конца садового забора, за которым начинался пустырь.

Итак, все дома в той части городка, что тянется вдоль берега. За садами нет ничего, кроме песка с осокой.

В темноте показался силуэт. Послышался голос:

— Это вы, коми…

— Люка?..

Они быстро подошли друг к другу.

— Что ты здесь делаешь?

Люка не спускал глаз с садовых кустов. Он тихо сказал:

— Человек с драги…

— Вышел отсюда?

— Нет, еще тут…

— Давно?

— Не больше четверти часа. Сразу за виллой.