Генри Слезар - Воришка

Есть у любой тирании одно хорошее качество: оно сплачивает тех, кто становится ее жертвой. В конторе «Штекпул Глоу Компании наблюдалась внутрипроизводственная разновидность этого редкого феномена. Служащие были едины в своей ненависти к Ральфу Штекпулу. президенту и владельцу фирмы. Штекпул, вероятно, обо всем догадывался, но это его ни в малейшей степени не волновало. За пятьдесят лет своей жизни, тридцать из которых были связаны с производством перчаток, он усвоил одно золотое правило: бей соперника первым, пока тот не ударил тебя.

То утро, в которое Штекпул обнаружил вора на своем предприятии, начиналось довольно неплохо. Пешком он преодолел те шесть кварталов, что отделяли его квартиру от конторы, и январский морозец нарисовал ласковый румянец на его морщинистых щеках. За завтраком он был очень любезен со своей женой, а на работе крайне вежливо поговорил с секретаршей, которая принесла ему утреннюю корреспонденцию. Даже Блекбурн, который всегда приводил его в замешательство своим нервозным жеманством, на этот раз вызвал легкую улыбку, когда появился в святая святых президента. Но улыбка была недолгой.

— Просто не могу себе этого представить, мистер Штекпул, — запричитал Блекбурн. — Мы затребовали модель № 205 — и фабрика выслала дюжину пар в качестве образца, но теперь у нас осталось только одиннадцать...

— Ну, и что же мне теперь делать?

— Но речь ведь идет не только о модели № 205, мистер Штекпул. Недавно у нас начались пропажи, которые невозможно объяснить. Похоже на то, — тут по его лицу пробежала нервная дрожь, — что у нас завелся воришка.

Штекпул тяжело задышал.

— Вы хотите сказать, что меня обкрадывают? Здесь, на моем собственном предприятии?

— Ну, конечно, ведь пока перчатки валяются здесь, всегда можно вынести пару в кармане пальто или портфеле.

Президент поднялся, в своем гневе он напоминал Юпитера.

— Никто, Блекбурн, не смеет так поступать со мной! Слышите, никто! Я требую, чтобы сегодня же вы нашли мошенника!

— Я? — Блекбурн дрожал всем телом. — Но почему именно я? Я же не знаю, как надо действовать в подобных случаях!

— Вам известно, сколько перчаток пропало?

— Шесть или семь пар.

— А вы уверены, что все остальное лежит на месте? Писчая бумага, скрепки, мои сигары! — Он откинул крышку бюро. — Ведь любой может зайти сюда и стянуть мои сигары!

— Ну, давайте я буду вести протокол...

— Убирайтесь отсюда, — грозно прорычал Штекпул. — Не надо мне никакого протокола, я сам займусь этим делом.

Излюбленный метод Штекпула — брать быка за рога — никогда не давал осечки. Он вызвал частного детектива и ввел его в курс дела. Сэмпл коренастый человек маленького роста, привыкший к тревожным тирадам ограбленных богачей, слушал его очень внимательно.

— Насколько серьезно это дело, мистер Штекпул? — поинтересовался он. — Тут прозвучало, что стоимость пропавших предметов составляет не более десяти — пятнадцати долларов. Это действительно так?

— Для меня это дело принципа, — напрямик заявил Штекпул. — Никто не может безнаказанно обкрадывать меня. Особенно из тех, кому я плачу зарплату.

— Вы не подозреваете кого-нибудь?

— Украсть может каждый, — проревел Штекпул. — По мне, это мог сделать любой из них. Даже моя собственная секретарша или, скажем, мальчишка посыльный. А, может быть, этот шалопай Фред Коттер.

— Кто?

— Коттер, мой помощник. Молодой человек, холостой, с кучей подружек. Возможно, они то вот и щеголяют в украденных у меня перчатках. Я его совершенно не перевариваю.

— Почему же тогда вы держите его у себя?

— Он хорошо разбирается в своем деле, — смиренно ответил Штекпул. — Он вообще один из лучших специалистов, вот только если бы еще побольше занимался работой. Половину дня он вечно проводит где-то вне конторы. А потом заявляет, что ходил «изучать опыт». Но меня-то не проведешь. Нисколько не удивлюсь, если он и окажется вором.

— Ну, не надо никого заранее обвинять, — благоразумно возразил Сэмпл. — Лучше всего, поймать вора в ловушку.

— В ловушку?

— Подобный метод я неоднократно применял в интересах некоторых крупнейших фирм страны, и всегда успешно. Суть его заключается, можно сказать, в том, что преступник должен «запятнать себя». — Детектив захихикал и выразительно посмотрел на сигару Штекпула.