Агата Кристи - Таинственный соперник

В начале десятого раздался звонок. Таппенс с дрожью открыла дверь. Нет, это был не Уайтингтон. С удивлением она узнала в госте второго мужчину, за которым следил Томми.

Он назвался Степановым. Таппенс пошла предупредить миссис Вандемейер, и та вышла навстречу гостю с дружеской улыбкой.

— Рада видеть вас, Борис, — сказала она.

— Я тоже рад, мадам, — он склонился над ее рукой. Таппенс вернулась на кухню.

— Степанов, — сказала она поварихе и спросила с любопытством:

— Кто это такой?

— Русский джентльмен, я полагаю.

— И часто он ходит сюда?

— Время от времени бывает. А зачем вам это знать?

— Подумала, что его любит хозяйка. Что нужно делать?

— Суфле.

«Ты что-то знаешь», — решила Таппенс.

Пока за столом ждали смены блюд, Таппенс прислушивалась к разговору. Она очень жалела, что Томми не было рядом. Где он? Почему от него нет вестей? В «Риде» она попросила отправлять всю корреспонденцию на ее имя в одно из ближайших почтовых отделений. Правда, прошло только два дня, но все же странно, что Томи молчит.

Она продолжала прислушиваться к разговору, но Борис и миссис Вандемейер обсуждали светские сплетни. После обеда они удалились в будуар. Когда Таппенс принесла туда кофе и ликер, Борис спросил:

— Это новенькая?

— Да, Анни я выгнала.

Таппенс вышла и задержалась у двери. Борис продолжал:

— Надеюсь, она надежна?

— Вы ужасно подозрительны, Борис. Она кузина нашего Альберта. И, конечно, она не подозревает, что я поддерживаю связь с нашим общим другом мистером Брауном.

— Ради Бога, будьте осторожны, Рита. Дверь не заперта.

— Ну так заприте ее, — засмеялась женщина.

Таппенс отскочила от двери. Но любопытство оказалось сильнее. Кто ее может увидеть? Повариха на кухне, и ей все равно, где Таппенс. Она снова подошла к двери.

Увы! В будуаре разговаривали очень тихо, и ничего нельзя было понять. Таппенс не отважилась попытаться приоткрыть дверь. Миссис Вандемейер сидела лицом к двери и могла заметить это. Тем не менее Таппенс чувствовала, что необходимо подслушать хоть часть разговора. Возможно, удастся что-нибудь узнать о Томми. Она в отчаянии стояла, не зная, что делать. Потом ее осенило. Таппенс быстро прошла по коридору к спальне миссис Вандемейер, в которой было большое окно с широким ровным карнизом. По этому карнизу она добралась до окна будуара. Отсюда разговор миссис Вандемейер и Бориса был хорошо слышен. Таппенс показалось, что миссис Вандемейер и ее гость ссорятся.

— С вашей опрометчивостью вы погубите всех нас! — резко сказал Борис.

— Ба! — засмеялась женщина. — Дурная слава — лучшая защита от подозрений. Вы скоро поймете это, скорее, чем думаете.

— Между тем вы всюду появляетесь с Пилом Эджероном. Возможно, он не самый известный королевский адвокат, но его конек — криминология. Это безумие!

— Я знаю, что его красноречие спасает некоторых от виселицы, — холодно заметила миссис Вандемейер. — Такого друга всегда полезно иметь.

— Вы умная женщина, Рита, но говорите глупости! Дослушайте меня, бросьте Пила Эджертона.

Миссис Вандемейер промолчала.

— Вы отказываетесь? — голос Бориса зазвенел.

— Да.

— Тогда, — зарычал он, — мы увидим…

— Вы забываетесь, Борис, — перебила она. — Я ни перед кем не отчитываюсь. Мне может приказать только мистер Браун.

— Вы невозможны, — пробормотал Борис. — Может быть, уже слишком поздно. Пил Эджертон может все пронюхать. Откуда мы можем знать, чем вызван его интерес к вам? Может быть, теперь его подозрения оправдались. Он угадал…

— Успокойтесь, мой дорогой. Он ничего не подозревает. Какой же вы рыцарь, если забыли, что я еще красивая женщина?

— Неужели вы воображаете, что сможете его обмануть?

— Если то, что вы сказали, — правда, это очень забавно.

— Ради Бога, Рита…

— Кроме того, — прибавила миссис Вандемейер, — он чрезвычайно богат. А я не из тех, кто презирает деньги.

— Деньги, деньги! Вы продадите за деньги свою душу. Я полагаю… — он замолчал, а затем тихо и зловеще сказал:

— Иногда я полагаю, что вы предадите нас.

— Цена во всяком случае должна быть громадной, — вызывающе ответила она. — Тут уж речь пойдет о миллионах.

— Так! — рявкнул Борис. — Вот видите, я был прав.

— Мой дорогой, вы не понимаете шуток?

— Это шутка?

— Конечно.

— Тогда я могу сказать, что у вас странное чувство юмора, моя дорогая Рита.

— Не будем ссориться, Борис. Давайте лучше выпьем что-нибудь.

Таппенс поспешно ретировалась. Уверенная, что никто не заметил ее отсутствия, она поспешила на звонок.