Агата Кристи - Восточный экспресс

– Друг мой, это же так понятно. Что же ему еще оставалось делать? Он обожает свою жену. Хочет ее спасти. Он весьма убедительно клялся честью, как и подобает настоящему дворянину, но все равно это ложь, иначе и быть не может.

– А знаете ли, у меня есть нелепая идея, что это может оказаться правдой.

– Ну что вы! Вспомните про платок. Все дело в платке.

– Я не совсем уверен относительно платка. Помните, я вам всегда говорил, что у платка могут быть две владелицы.

– И все равно…

Мсье Бук умолк на полуслове. Дверь в дальнем конце вагона отворилась, и в ресторан вошла княгиня Драгомирова. Она направилась прямо к их столу, и все трое поднялись. Не обращая внимания на остальных, княгиня обратилась к Пуаро.

– Я полагаю, мсье, – сказала она, – что у вас находится мой платок.

Пуаро бросил торжествующий взгляд на своих собеседников.

– Вот этот, мадам? – и он протянул ей клочок батиста.

– Да, этот. Тут в углу моя монограмма.

– Но, княгиня, ведь тут вышита буква Н, – сказал мсье Бук, – а вас зовут Natalia.

Княгиня смерила его холодным взглядом:

– Правильно, мсье. Но мои платки всегда помечают русскими буквами. По-русски буква читается как N.

Мсье Бук несколько опешил. При этой суровой старухе он испытывал неловкость и смущение.

– Однако утром вы скрыли от нас, что этот платок принадлежит вам.

– Вы не спрашивали меня об этом, – отрезала княгиня.

– Прошу вас, садитесь, мадам, – сказал Пуаро.

Она вздохнула.

– Что ж, почему бы и не сесть.

Она села.

– Пожалуй, не стоит затягивать этого дела, господа. Я знаю, теперь вы спросите: как мой платок оказался в купе убитого? Отвечу: не знаю.

– Вы действительно не знаете этого?

– Действительно.

– Извините меня, мадам, но насколько мы можем вам верить? – Пуаро говорил очень мягко.

Княгиня Драгомирова презрительно ответила:

– Вы говорите так, потому что я скрыла от вас, что Хелена Андрени – сестра миссис Армстронг?

– Да, вы намеренно ввели нас в заблуждение.

– Безусловно. И не задумываясь, сделала бы это снова. Я дружила с матерью Хелены. А я, господа, верю в преданность своим друзьям, своей семье и своему сословию.

– И не верите, что необходимо всячески способствовать торжеству справедливости?

– Я считаю, что в данном случае справедливость, подлинная справедливость, восторжествовала.

Пуаро доверительно склонился к княгине:

– Вы должны войти в мое положение. Могу ли я вам верить, даже в случае с платком? А может быть, вы выгораживаете дочь вашей подруги?

– Я поняла вас, – княгиня невесело улыбалась. – Что ж, господа, в случае с платком истину легко установить. Я дам вам адрес мастерской в же, где я всегда заказываю платки. Покажите им этот платок, и они тут же скажут, что он был изготовлен по моему заказу больше года назад. Это мой платок, господа. – Она встала: У вас есть еще вопросы ко мне?

– Знала ли ваша горничная, мадам, что это ваш платок, когда мы показали его ей сегодня утром?

– Должно быть. Она его видела и ничего не сказала? Ну что ж, значит, и она умеет хранить верность. – Слегка поклонившись, княгиня вышла.

– Значит, все именно так и было, – пробормотал себе под нос Пуаро. – Когда я спросил горничную, известно ли ей, чей это платок, я заметил, что она заколебалась, не знала, признаться ли, что платок принадлежит ее хозяйке.

Однако совпадает ли этот факт с моей основной теорией?

Пожалуй, совпадает.

– Устрашающая старуха эта княгиня, – сказал мсье Бук.

– Могла ли она убить Рэтчетта? – обратился к доктору Пуаро.

Тот покачал головой:

– Те раны, что прошли сквозь мышцы, – для них нужна огромная сила, так что нечего и думать, будто их могло нанести столь тщедушное существо.

– А легкие раны?

– Легкие, конечно, могла нанести и она.

– Сегодня утром, – сказал Пуаро, – я заметил, что у княгини сильная воля, чего никак не скажешь о ее руках. Это была ловушка. Мне хотелось увидеть, на какую руку она посмотрит – на правую или на левую. Она не сделала ни того, ни другого, а посмотрела сразу на обе. Однако ответила очень странно Она сказала; «Это правда, руки у меня слабые, и я не знаю, радоваться этому или огорчаться». Интересное замечание, не правда ли? Оно лишний раз убеждает меня в правильности моей версии преступления.

– И тем не менее мы по-прежнему не знаем, кто же нанес удар левой рукой.

– Верно. Между прочим, вы заметили, что у графа Андрени платок торчит из правого нагрудного кармана?

Мсье Бук покачал головой. Он был по-прежнему сосредоточен на потрясающих открытиях последнего получаса.