Агата Кристи - Причуда. В 16:50 от Паддингтона. Испытание невиновностью

— Мне кажется, вы приняли наиболее разумное в данном случае решение, — одобрительно сказал Пуаро, — Я в отличие от англичан отнюдь не романтик. Для удачного брака недостаточно такой эфемерной субстанции, как влюбленность. А что касается Насс-хауса, — добавил Пуаро, — то это дивное место, как говорится, неземной красоты.

— Но так как Насс пришлось продавать, — продолжала миссис Фоллиат слегка дрогнувшим голосом, — я рада, что его купил сэр Джордж. Во время войны он был реквизирован для нужд армии, его бы могло выкупить государство или частное лицо. Устроили бы тут гостиницу или школу, перегородив эти прекрасные комнаты. Нашим соседям Флетчерам из Худауна тоже пришлось продать свое имение, и теперь там туристский центр. Хорошо, конечно, что молодежи есть где отдохнуть. К тому же Худаун построен в позднем викторианском стиле [45] Имеется в виду архитектурный стиль конца XIX века. Назван по имени правившей тогда в Великобритании королевы Виктории (1837–1901). и не представляет особой исторической ценности, так что перестройка не слишком ему повредила. Досадно только, что молодые люди постоянно вторгаются в наши владения. Это очень сердит сэра Джорджа, и его можно понять: они то и дело ломают редкие породы кустарников. А ходят они тут, чтобы срезать часть дороги к переправе через реку.

Наконец они дошли до ворот. Ее небольшой одноэтажный белый домик находился несколько в стороне от аллеи.

Поблагодарив Пуаро, миссис Фоллиат забрала у него свою корзинку.

— Мне всегда нравился этот домик, — сказала она, с любовью посмотрев на окруженный огороженным садиком дом. — Мерделл, наш главный садовник, прожил тут тридцать лет. Мне этот домик больше по душе, чем коттедж, хотя сэр Джордж расширил его и модернизировал — ведь новый садовник очень молод, и у него молодая жена. А этим молодым подавай и электрический утюг, и современную плиту, и телевизор… Нужно держаться в ногу со временем… — Она вздохнула. — От прежних дней в имении почти никого не осталось… все новые лица…

— Я рад, мадам, что вы наконец вернулись в свой порт.

— О, вы знаете эти строки из Спенсера? [46] Спенсер Эдмунд (ок. 1552–1599) — поэт английского Возрождения, непревзойденный мастер во всех жанрах поэзии, заслуживший звание «поэта поэтов». «Сон после тяжкого труда, порт после штормовых морей, отдохновенье после боя, смерть после жизни — вот величайшие блага…» — Она немного помолчала и сказала, не меняя тона: — Мир очень грешен, мосье Пуаро, в нем очень много злых людей. Вы это, вероятно, знаете не хуже меня. Я не говорю так молодым людям, не хочу их разочаровывать, но это правда… Да, очень грешен мир…

Она слегка поклонилась ему и пошла в дом. Пуаро еще постоял какое-то время, глядя на закрывшуюся дверь.

Настроившись на поиск, Пуаро вышел из ворот и двинулся вниз по крутому спуску. Извивающаяся дорога вскоре привела его к небольшому причалу. На увесистом колоколе с цепью было написано: «Для вызова парома». Вдоль причала было пришвартовано много лодок. У кнехта [47] Кнехт — тумба на причале для закрепления швартового каната или троса. , прислонившись к нему спиной, стоял очень древний старик со слезящимися глазами. Шаркая ногами, он подошел к Пуаро.

— Желаете переправиться, сэр?

— Благодарю вас, нет. Я просто вышел из Насс-хауса немного прогуляться, посмотреть, что здесь вокруг.

— А, так вы из Насса. Работал я там мальчишкой, и мой сын — тоже. Он старшим садовником, а я при лодках. Старый сквайр Фоллиат был прямо помешан на лодках. Выходил, бывало, под парусом в любую погоду. А вот майору, сыну его, ни к чему были эти самые паруса. Лошади — вот была его страсть. Кучу денег тратил на них. Лошади да выпивка; жена его здорово с ним намаялась. Вы, верно, ее видели, живет теперь в домике у ворот.

— Да, я только что с ней говорил.

— Эта Фоллиат — троюродная сестра Тивертона. Знает толк в садоводстве, это она насажала все эти кусты, вон как цветут, любо-дорого. Даже когда оба молодых джентльмена ушли на войну, она ухаживала за ними, не давала воли сорнякам.

— Досталось ей, ведь оба сына погибли.

— Да, как ни кинь, тяжелая у нее жизнь. С мужем горя хватила, с молодым джентльменом — тоже. Нет, не с мистером Генри. Этот-то был лучше не придумаешь, на деда был похож, тоже море любил, вот и пошел во флот, куда ж ему еще. Но вот мистер Джеймс, с тем много было бед. Долги, дамочки всякие, да еще и с норовом. Как говорится, в семье не без урода. А тут раз — и война. Это было для него самое оно, можно сказать, подфартило джентльмену. Вот так-то! А знаете, как бывает: дома дурак дураком, а на войне — герой. Много их, таких отчаянных, погибло.