Агата Кристи - Пуаро знает убийцу. Пуаро расследует. Пуаро спешит на помощь. Сообщники

— И кто же теперь заговорил об удаче? — торжествующе вопросил Томми.

Однако они уже пришли, и Таппенс промолчала.

В приемной неусыпно бдил Альберт, воспользовавшийся свободным временем, чтобы поупражняться в балансировании — вернее, попытках балансирования — казенной линейкой на кончике носа.

Неодобрительно нахмурившись, великий мистер Блант молча и сурово прошел в свой кабинет. Сняв пальто и шляпу, он прошел к полке, на которой покоилось собрание шедевров мировой детективной литературы.

— Выбор сужается, — пробормотал Томми. — С кого же мне брать пример нынче?

Странно изменившийся голос Таппенс заставил его резко обернуться.

— Томми, — напряженно спросила она, — какое сегодня число?

— Дай подумать… Сегодня понедельник… Одиннадцатое! А что?

— Посмотри на календарь.

На отрывном календаре, висевшем на стене, вместо текущего понедельника значилась суббота. Шестнадцатое число.

— Что за черт? Наверное, Альберт оторвал больше листков, чем надо. Вот паршивец!

— Не думаю, что это он, — сказала Таппенс, — но можно спросить у него.

Альберт, призванный и допрошенный, выказал крайнее изумление. Он клялся, что оторвал только два листка: субботний и воскресный. Вскоре его слова получили подтверждение в виде обнаруженного Томми несоответствия: два листка, оторванные Альбертом, валялись в камине, все последующие были помещены в корзину для бумаг.

— Педантично аккуратный преступник, — заочно одобрил его Томми. — Кто сюда заходил, Альберт? У нас были клиенты?

— Да, сэр, один.

— И как он выглядел?

— Она. Медсестра из больницы. Очень хотела вас видеть и жутко расстроилась, что не застала. Сказала, что дождется во что бы то ни стало. Я отвел ее в комнату для персонала, потому что там теплее.

— Да, конечно, там гораздо теплее и можно пройти в мой кабинет так, чтобы ты этого не заметил. Давно она ушла?

— С полчаса. Сказала, что зайдет ближе к вечеру. Такое тело, сэр… Прямо-таки создано для материнства.

— Чего-чего? Ох, Альберт, исчезни.

Альберт оскорбленно удалился.

— Однако странное начало, — сказал Томми. — Бессмысленно как-то… Предупредила нас, и только. Надеюсь, она не подложила в камин бомбу или еще что?

Убедившись, что ничего подобного не сделано, он сел за свой стол и повернулся к Таппенс.

— Mon ami [370] Друг мой (фр.). ,— торжественно заявил он, — мы столкнулись с крайне серьезной проблемой. Ты, несомненно, помнишь человека, который был номером четвертым [371] Здесь ссылка на роман А. Кристи «Большая четверка». , которого я, словно яичную скорлупу, раздавил в Доломитовых Альпах [372] Доломитовы Альпы — горный массив в Восточных Альпах на северо-востоке Италии, курорт и центр туризма. — не без помощи взрывчатки, bien entendu [373] Как известно (фр.). . Но он не умер. О нет, они никогда не умирают в действительности, эти короли криминального мира. Да, это он, и даже более, чем он, если можно так выразиться. Теперь он номер четвертый в квадрате — иными словами, теперь он номер шестнадцатый. Вы понимаете, друг мой?

— Прекрасно понимаю, — ответила Таппенс. — Ты великий Эркюль Пуаро.

— Именно. Без усов, но с кучей серых клеточек.

— У меня такое чувство, — заметила Таппенс, — что данное конкретное дело войдет в историю как «Триумф Гастингса».

— Никогда. Невозможно. Раз уж он туповат, значит, туповат. Нужно же соблюдать правила игры. И кстати, mon ami, могу я посоветовать вам отказаться от дальнейших попыток причесываться на косой пробор? Это лишено всякой симметрии и последствия могут быть весьма плачевными.

В этот момент на столе раздался резкий звонок. Томми в свою очередь нажал на кнопку, и почти незамедлительно появился Альберт, несущий визитную карточку.

— Принц Владировский, — прочел Томми вполголоса. — Как думаешь, Таппенс…

— Ладно, запускай его, Альберт.

В дверь вошел элегантный мужчина со светлой бородкой. Роста он был среднего, на вид ему можно было дать лет тридцать — тридцать пять.

— Мистер Блант? — осведомился он на безупречном английском. — Мне рекомендовали вас как непревзойденного специалиста в известной области. Не согласитесь ли вы расследовать для меня некое дело?

— Может быть, вы расскажете сначала, в чем оно состоит?

— Разумеется. Оно касается дочери моего друга. Девочке всего шестнадцать. Мы хотели бы любой ценой избежать скандала — вы понимаете…

— Мой дорогой сэр, — ответил Томми, — не уделяй мы самое пристальное внимание вопросам конфиденциальности, как бы нам удалось просуществовать на этом рынке более шестнадцати лет?