Агата Кристи - Большая Четверка. Загадочный мистер Кин. Тринадцать загадочных случаев

— И все-таки знаете — я не виноват! Я люблю ездить быстро — что верно, то верно, — но я неплохо вожу. Просто так уж вышло. Судьба!.. — Он пожал плечами. — Все под Господом ходим!

— Это в вас говорит русский характер, Сергей Иванович, — заметила миссис Денмен.

— А в вас откликается, Анна Михайловна, — парировал гость.

Мистер Саттертуэйт обвел глазами всех троих. Джон Денмен держится отчужденно. Светлые волосы, бледное лицо — типичный англичанин. Двое других до странности похожи друг на друга — оба худощавые, смуглые, темноволосые… Эта сцена что-то ему напоминает, но что? А, вспомнил! «Валькирия», первый акт. Зигмунд и Зиглинда, такие похожие друг на друга — а рядом, словно чужой, Хундинг [224]. В голове мистера Саттертуэйта зашевелилась догадка: так вот почему мистер Кин сегодня здесь?.. Он твердо верил: где появляется мистер Кин, там неизбежно что-то произойдет. Что ж, стало быть, намечается банальный любовный треугольник?

Мистер Саттертуэйт почувствовал смутное разочарование. Пожалуй, он ожидал большего.

— Как вы договорились, Анна? — спросил Денмен — Спектакль, вероятно, придется отложить? Я слышал, ты звонила Рошеймерам?

Она покачала головой.

— Нет. Ничего откладывать не будем.

— Но как же — без балета?..

— Ты прав, Джон, Арлекинады без Арлекина с Коломбиной, конечно, не получится, — суховато согласилась Анна Денмен. — Коломбину станцую я.

— Ты? — Он был явно удивлен и, как показалось мистеру Саттертуэйту, даже раздосадован.

Она спокойно кивнула.

— Не беспокойся, Джон, я тебя не подведу. Ты забываешь — все-таки это была моя профессия.

«Какая сложная штука человеческий голос, — подумал мистер Саттертуэйт. — Одно говорит, другое недоговаривает… Знать бы что!»

— Ладно, — нехотя согласился Джон Денмен — Это решает половину проблемы. Но как насчет второй половины? Где ты найдешь Арлекина?

— А я его уже нашла. Вот он!

И она указала рукой на дверь, где как раз в этот момент появился мистер Кин. Он улыбнулся ей в ответ.

— Боже правый, Кин! — воскликнул Джон Денмен. — И вы туда же! Ни за что бы не подумал, что вы что-нибудь в этом смыслите!..

— Мистер Кин может представить рекомендации знатока, — сказала Анна. — За него поручится мистер Саттертуэйт.

Она улыбнулась мистеру Саттертуэйту, и тому волей-неволей пришлось что-то отвечать.

— Да-да, я ручаюсь за мистера Кина, — растерянно забормотал он.

Денмен переключился на другие вопросы:

— После спектакля будет костюмированный бал. Вот еще морока! Придется ведь и вас во что-нибудь нарядить, Саттертуэйт.

Тут уж мистер Саттертуэйт решительно замотал головой.

— Думаю, мой почтенный возраст меня извинит. — Но тотчас у него возникла блестящая мысль, и он накинул на руку салфетку. — Перед вами, господа, немолодой лакей, знававший лучшие времена! — И рассмеялся.

— Что ж, неплохое занятие, — заметил мистер Кин. — Можно многое увидеть.

— А мне придется напялить какое-нибудь дурацкое тряпье, — обреченно произнес Денмен. — Слава Богу, сегодня хоть не жарко… Ну, а вы? — Он взглянул на Оранова.

— У меня с собой костюм Арлекина, — сказал князь и на секунду задержал взгляд на лице хозяйки.

Последовала неловкая пауза — или, возможно, она лишь показалась неловкой мистеру Саттертуэйту.

— Этак, пожалуй, мы все втроем можем нарядиться Арлекинами! — рассмеялся Денмен. — У меня тоже есть старый костюм Арлекина. Мне сшила его жена вскоре после свадьбы, тоже для какого-то маскарада. — Он оглядел собственную грудную клетку. — Правда, я не очень уверен, что смогу теперь в него влезть.

— Да, — сказала его жена. — Ты уже не сможешь в него влезть. — И снова тон ее говорил гораздо больше, чем слова.

Она взглянула на часы.

— Если Молли сейчас не появится, не будем больше ждать.

Но в этот момент дворецкий сообщил, что девушка здесь. Она уже переоделась в свое белое с зеленым платье Пьеретты. «Что ж, оно ей к лицу», — подумал мистер Саттертуэйт.

Молли была полна энтузиазма по поводу своего предстоящего выступления.

— Я так волнуюсь! — объявила она, когда после обеда подали кофе. — А вдруг я забуду слова? Или у меня голос задрожит?

— У вас прелестный голос, — сказала Анна. — Я бы на вашем месте о нем не беспокоилась.

— А я все равно беспокоюсь! Хорошо, хоть о танцах не нужно переживать: в конце концов, в собственных ногах мудрено запутаться, ведь правда?

Вопрос был обращен к Анне, но та лишь посоветовала ей: