Агата Кристи - Большая Четверка. Загадочный мистер Кин. Тринадцать загадочных случаев

— Да, — признал мистер Саттертуэйт, — я сталкивался с чем-то подобным, хотя очень, очень редко.

— Зато вы, наверное, сталкивались с таким явлением, как раскаяние, непреодолимое желание загладить свою вину, чего бы это ни стоило.

— Да, но смерть наступила слишком быстро…

— Смерть! — В голосе мистера Кина послышались явственные нотки презрения. — Но ведь вы верите в жизнь после смерти? Так можете ли поручиться, что те же самые страсти и желания, которые управляют людьми здесь, не движут ими и в той, другой жизни? И если желание очень, очень сильно — найдется и посредник, который поможет его осуществить.

Голос его стал постепенно затихать, словно удаляясь.

Мистер Саттертуэйт поежился и встал.

— Мне пора возвращаться в отель, — сказал он. — Если нам по пути.

Но мистер Кин покачал головой.

— Нет, — ответил он. — Я вернусь той же дорогой, какой пришел.

Взглянув через плечо, мистер Саттертуэйт успел увидеть, как его друг подходит к обрыву.

— Меня немного беспокоит Марджери, — сказала леди Стренли. — Это моя девочка, — пояснила она и печально вздохнула. — Имея взрослую дочь, поневоле начинаешь чувствовать себя старухой.

Мистер Саттертуэйт, на которого изливались эти признания, галантно запротестовал.

— Невозможно поверить! — с поклоном сказал он.

— Вы льстец, — обронила леди Стренли, впрочем, несколько рассеянно, словно голова ее была занята чем-то другим.

Мистер Саттертуэйт окинул одобрительным взглядом стройную фигуру собеседницы Даже предательское каннское [156]солнце не высвечивало в ее облике ни единого изъяна. С некоторого расстояния она казалась совсем юной, можно было даже усомниться, взрослая ли это женщина или девочка-подросток. Мистер Саттертуэйт, которому вообще очень многое было известно, прекрасно знал, что ро возрасту леди Стренли вполне могла бы уже иметь взрослых внуков. Она как бы олицетворяла собою торжество искусства над природой: благодаря труду над ее восхитительной фигурой и цветом лица обогатилось немало салонов красоты.

Леди Стренли закинула ногу на ногу — поза, изящество которой выгодно подчеркивали тончайшие шелковые чулки телесного цвета, — и, закурив сигарету, пробормотала:

— Нет, все-таки меня очень беспокоит Марджери!

— А в чем дело? — спросил мистер Саттертуэйт — Что случилось?

Леди Стренли обратила на него свои дивные голубые глаза.

— Вы видели ее когда-нибудь? Нет? Ну, дочка Чарльза! — подсказала она.

Если бы в справочниках писалась одна только чистая правда, то статья о леди Стренли в книге «Кто есть кто?» [157] могла бы завершаться такими, например, словами: «Хобби: выходить замуж». Эта женщина шествовала по жизни, теряя мужей одного за другим. С тремя она развелась, четвертый умер сам.

— Будь она дочкой Рудольфа, я бы еще поняла, — размышляла леди Стренли — Помните Рудольфа? Он всегда был неуравновешенным. Через полгода после нашей свадьбы я уже была вынуждена обратиться в контору брачного чего-то там такого — ну, вы меня понимаете. Слава Богу, теперь все это значительно упростилось… Помню, мне пришлось писать ему глупейшее письмо, которое почти от начала до конца продиктовал мой адвокат. Якобы я прошу его вернуться и сделаю все, что в моих силах, и прочая, и прочая. Но Рудольф был все-таки ненормальный, от него того и жди чего-то непредсказуемого. Он тут же примчался домой — и все испортил, потому что это было совсем не то, что от него требовалось…

Она вздохнула.

— Так что же Марджери? — напомнил мистер Саттертуэйт, тактично возвращая ее к предмету разговору.

— Ах да, я ведь собиралась вам рассказать… Марджери теперь мерещатся какие-то призраки: то ли видятся, то ли слышатся. Никогда бы не подумала, что у нее окажется такое богатое воображение. Она, конечно, хорошая девочка, но — как бы это сказать — немножко скучная.

— Ну что вы, как можно? — невнятно пробормотал мистер Саттертуэйт, вероятно, подразумевая под этим некий расплывчатый комплимент.

— Да, ужасно скучная, — продолжала леди Стренли. — Ей, видите ли, не нужны ни танцы, ни коктейли — ничего из того, чем интересуются приличные молодые девушки, и, вместо того чтобы ездить всюду со мной, она сидит дома и выбирается разве что на охоту.

— Ай-ай-ай! — покачал головой мистер Саттертуэйт. — Значит, с вами она ездить отказывается?