Марсель Аллен - Фантомас и пустой гроб

— Я полагаю, господа, что паше мнение едино: подсудимый, сын Фантомаса, — такой же преступник, как его отец. Он безусловно виновен и заслуживает смерти.

Остальные присяжные закивали головами. И тут спокойным, холодным и решительным тоном заговорил Миниас:

— Господа, первое слово должно принадлежать председателю. Один из вас поторопился — я сожалею об этом. Среди нас не должно быть прокуроров, поклонников гильотины. Мы судьи и только судьи. Я позволю себе подвести краткий итог слушания, на котором мы присутствовали. Было установлено, что подсудимый — никакой не Бридж, а Владимир, сын Фантомаса. Вряд ли кто-нибудь может сомневаться, что он совершил все те преступления, в которых его обвиняют. Означает ли это, что вы должны вынести ему обвинительный приговор? Ни в коей мере! Не забывайте, что вы судите сына Фантомаса! А кто такой Фантомас?! Это Гений злодейства, Мастер преступления, для которого нет преград и который не остановится ни перед чем! Это Сверхпреступник, изгнанный обществом и объявивший обществу беспощадную войну. И учтите, что в этой войне он еще ни разу не потерпел поражения!

По мере того как председатель жюри говорил, его фигура, казалось, росла и росла, нависая над присяжными.

— И сына этого человека вы собрались судить! — продолжал Миниас со свирепой насмешкой в голосе. — Да есть ли среди вас хоть один, кто осмелится бросить вызов Фантомасу? Вы, добропорядочные обыватели, поднакопившие деньжат, имеющие семьи, жен, детей и любовниц, осмелитесь ли вы поставить все это на карту? Вы, маленькие людишки, погрязшие в земных заботах, интересах и дрязгах, разве вы годитесь на роль Дон Кихотов? Если вы посмеете осудить сына Фантомаса, между вами и Гением злодейства начнется — нет, не война! — а игра в кошки-мышки. И мышками, конечно, будете, вы!

Испуганные, растерянные присяжные молчали. И только ранее говоривший торговец скобяным товаром решился возразить Миниасу:

— Честное слово, почтеннейший, вы говорите странные вещи! От чьего имени вы нам угрожаете? Но даже если ваши угрозы обоснованы, мы находимся здесь не для того, чтобы заботиться о собственном благополучии, а для того, чтобы служить истине! Здесь собрались порядочные люди, для которых честь — не пустой звук…

Говоривший внезапно замолчал, потому что с Миниасом произошла чудовищная метаморфоза. Отступив от стола на три шага, он несколькими резкими движениями сорвал с себя одежду, под которой оказался черный, плотно облегающий тело костюм. На лицо он мгновенно надел черную маску с прорезями для глаз и, подняв руки, застыл в угрожающей ритуальной позе.

— Ну, теперь вы узнали меня? — спросил мнимый Миниас.

— Фантомас! — вздох ужаса разом вырвался у присяжных.

— Теперь решайте! — продолжал бандит, и в руке у него сверкнул револьвер. — Осмелитесь ли вы осудить моего сына?

Перед каждым, заседателем лежали черные и белые шары, которые надо было опустить в урну для голосования. Черный шар означал признание виновности, белый — оправдание.

— Голосуйте, господа! — приказал Фантомас, потрясая револьвером.

И голосование началось. Охваченные ужасом, с какой-то лихорадочной поспешностью, толкая друг друга, присяжные кинулись к урне. Фантомас внимательно наблюдал за происходящим, и когда все было кончено, расхохотался своим дьявольским смехом.

— Вы, оказались еще более разумными, чем я предполагал! — воскликнул он. — Благодарю вас, господа! Вы можете гордиться: Фантомас не часто произносит слова благодарности!..

В урну не было опущено ни одного черного шара.

— Готовься, Фандор!

— Вы мне делаете больно, Жюв.

Комиссар сжал руку журналиста с такой силой, что ногти вонзились в кожу. Члены жюри возвращались в зал заседаний и рассаживались по своим местам. В углу зала, напротив трибуны для присяжных, Жюв поднялся на ноги, сжимая, в кармане браунинг. Фандор поступил точно так же.

Судьи заняли свои кресла, подсудимый — место на своей скамье.

— Если они признают его виновным, его ждет гильотина, — прошептал Жюв.

Председатель, суда встал и повернулся в сторону заседателей:

— Пусть господа присяжные соблаговолят огласить свое решение!

Миниас встал. Среди всеобщей напряженной тишины раздался его голос, но совсем не тот, который привыкли слышать доктор Дроп и все, кто раньше имел дело с финансистом. В его голосе теперь слышался рык хищника, злобное торжество и демоническая ирония:

— По чести и совести, перед лицом Бога и людей, жюри присяжных выносит свой единогласный приговор: «Нет! Не виновен!»