Марсель Аллен - Фантомас и пустой гроб

Вернувшись на свое место, санитар Клод и не подумал снова взяться за популярный роман, который валялся раскрытый тут же рядом. Вместо этого он погрузился в напряженные размышления, и время от времени его губы непроизвольно шептали: «А что?.. Было бы здорово… Можно попробовать… Я должен сделать все, чтобы освободить этого несчастного…» Наконец, словно подводя итог своим размышлениям, он пробормотал:

— Надо действовать осторожно… все тщательно подготовить. Впрочем, время у меня есть. Надо постараться выведать у старика как можно больше подробностей относительно Мариуса и Себастьяна Перрона.

Этим утром господин Себастьян Перрон, председатель суда департамента Сена, как обычно, поднялся в рабочий кабинет. Несмотря на свои сорок лет, он еще был, что называется, «красивый малый». Его лицо было мужественным и одновременно утонченным, что особенно нравится женщинам!

По складу своего характера он обладал чертами, которые способствуют успеху на административном поприще. Он был образован, хорошо воспитан, умел быть обаятельным, а когда нужно, решительным и властным. Он был находчив, красноречив, прекрасно владел всеми оттенками своего красивого низкого голоса. У него не было прямолинейности и сухости судебных чиновников старой школы. Сочетая профессиональные навыки с обходительностью светского человека, он являл собой идеальный тип государственного сановника эпохи Третьей Республики. Всего за шесть лет пребывания в Париже он успел завязать, в Министерстве юстиции многочисленные полезные связи. Его карьера шла по восходящей, и ему уже пророчили место в Государственном кассационном суде. Причем немалую роль в этом быстром продвижении играли женщины, к которым он относился с большим вниманием и большим разбором.

Едва Себастьян Перрон уселся за письменный стол в своем просторном кабинете во Дворце правосудия, как служитель почтительно доложил ему, что какой-то человек настойчиво просит об аудиенции.

— Он дал свою визитную карточку?

— Нет, господин председатель… У этого господина вид не очень-то… изысканный.

— Спросите, как его зовут.

— Господин председатель собирается его принять?

Видимо, в это утро Себастьян Перрон был в хорошем настроении:

— Почему бы и нет? — сказал он. — Только спросите, по какому он делу.

Через минуту служитель вернулся:

— Этот человек просит принять его по личному вопросу.

— Как его фамилия?

— Он назвался господином Немо…

Себастьян Перрон побарабанил пальцами по столу. Слово «Немо» означает «Никто». Человек, добивавшийся приема, явно давал понять, что не хочет называть, своего имени. Как поступить?

— Просите, — решил Себастьян.

Несколько секунд спустя в его кабинет вошел скромно одетый человек и отвесил сановнику почтительный поклон. Он казался смущенным и нерешительно мял в руках кепку, ожидая, чтобы служитель вышел из кабинета.

— Я действительно говорю с господином председателем? С господином Себастьяном Перроном? — произнес наконец посетитель.

— Да, — ответил сановник, принимая холодное и суровое выражение лица.

— Ей-Богу, я так и знал, господин председатель. Я узнал бы вас среди тысячи человек! А ведь сколько лет прошло! Сколько воды утекло!

«Наверное, какой-нибудь попрошайка, которому я в свое время помог и который снова пришел что-нибудь клянчить», — подумал про себя Себастьян.

— Ну и дела! — продолжал посетитель. — Ты что, действительно меня не узнаешь?

Судья Перрон встал:

— Что означает это «тыканье», сударь? Я проявил снисходительность, согласившись принять вас, однако…

Тут он осекся, потому что посетитель произнес всего одно слово: «Мариус». На лице Себастьяна начальственная холодность сменилась растерянностью, затем — радостной улыбкой.

— Возможно ли! — воскликнул он. — Мариус! Мариус! Ты ли это, мой друг?.. Честно говоря, никогда бы тебя не узнал. Ты очень изменился!

— Путешествия… Колонии… — неопределенно бормотал посетитель.

— Конечно, я помню: ты поступил в колониальные войска, участвовал в походах…

— Да, да… Но по газетам я не переставал следить за твоими успехами… И каждый раз я говорил себе: «Этот маленький Себ хорошо шагает!»

Глаза сановника увлажнились от волнения.

— Ах, Мариус, Мариус! Ты назвал меня Себом, как раньше, в детстве… — Значит, ты все помнишь?

— Еще бы! У меня был только один друг в жизни, это — ты! Конечно, мне не очень-то повезло. Но я всегда утешался тем, что ты стал настоящим человеком! И вот, я вижу, ты все такой же молодой и красивый, окруженный успехом и, наверняка, любовью женщин!