– В чем? – спросил он безучастно.
– Идиот! В деле Стэнуорта, разумеется! – закричал выведенный из терпения Алек.
– Ах да, конечно! Дело Стэнуорта, – невинным тоном повторил Роджер. – А что, Алек, хорошо я это сказал? – спросил он, внезапно сменив тон.
– Что «это»?
– Когда спросил: «В чем?» Я действительно произнес это с видом полнейшей невинности? Ты ведь знаешь, что лучшие детективы постоянно так делают. Когда достигают такой стадии расследования, они всегда притворяются, будто начисто забыли о том криминальном деле, которым только что занимались. Я никогда не был в состоянии понять, почему они так поступают, но, по-видимому, это правильно и соответствует поднятому среди детективов этикету. Между прочим, Алек, – добавил он любезно, – ты сыграл свою роль очень хорошо. Друг-придурок всегда выкрикивает негативные реплики таким раздраженным и брюзгливым тоном. Я в самом деле считаю, что из нас Получилась образцовая пара. А ты как думаешь?
– Ты перестанешь трепаться и скажешь наконец, удалось и тебе узнать что-нибудь еще об убийстве Стэнуорта? – упрямо допытывался Алек.
– Ах это? – произнес Роджер нарочито безразлично, – Я решил эту загадку ровно сорок три минуты тому назад.
– Что?!
– Я сказал, что решил эту загадку ровно сорок три минуты тому назад. Ну и, конечно, каких-нибудь несколько секунд… Это была по-своему интересная небольшая загадка, Александр Ватсон! Но крайне простая, если, конечно, понять жизненно важный фактор. По какой-то экстраординарной причине я, похоже, не обратил вначале на него внимания – отсюда и задержка в решении. Но ты не упоминай об этом, когда станешь описывать мои деяния, а не то, пожалуй, я никогда не получу задания разыскать похищенные драгоценности и регалии какого-нибудь влиятельного монарха.
– Так говоришь, решил, да? – саркастически проворчал Алек. – Кажется, нечто подобное я уже слышал.
– Имеешь в виду Джефферсона? Да, признаю, тут я ошибся. Но это совсем другое дело. На этот раз я загадку действительно решил.
– О? Интересно послушать!
– Пожалуйста! С величайшим удовольствием, – сердечно отозвался Роджер. – С чего бы мне начать? Дай сообразить. Гм, по-моему, я сообщил тебе все действительно важные факты, которые смог добыть от миссис Плант и Джефферсона, не так ли? Кроме одного, – Роджер с поразительной внезапностью оставил свой шутовской тон. – Этот тип Стэнуорт был такой редкостный мерзавец, о каком мне вряд ли когда-либо доводилось слышать. Я не рассказал тебе, что он дал миссис Плант три месяца на то, чтобы она вручила ему двести пятьдесят фунтов и намекнул, что если у нее нет денег, то такая хорошенькая женщина, как она, легко может их раздобыть.
– О господи! – прошептал Алек.
– Больше того, он предложил познакомить ее с богатым мужчиной, от которого она могла бы получить эти деньги, если будет правильно себя вести. О! Уверяю тебя. для такого подлеца, как Стэнуорт, это была слишком легкая смерть, и человек, убивший его, заслуживает публичной признательности общества вместо того, чтобы быть повешенным «благодарным» отечеством, что было бы. безусловно, исполнено, попади он в руки полиции.
– Вряд ли можно ожидать, чтобы закон признал такого рода справедливость, – возразил Алек.
– Почему бы и нет? Как бы то ни было, мы не станем сейчас говорить об этом. Так вот, по-моему, в этом деле было две основных трудности. Первая заключалась в том, что, казалось, не было определенного мотива убийства, а вторая (когда мы узнали о деятельности самого Стэнуорта) что их оказалось слишком много. Все в доме (миссис Плант; леди Стэнуорт; дворецкий, который, между прочим, сам был убийцей, как я узнал из рассказа Джефферсона, и таким образом оказался во власти Стэнуорта – все они имели основание убить его. Дело приняло такой оборот, что следовало не столько доказывать, кто это сделал, сколько путем исключения определить, кто этого не делал. Таким образом, я в конце концов исключил миссис Плант, Джефферсона и леди Стэнуорт из списка подозреваемых. Однако кроме людей, непосредственно находившихся вокруг нас, были еще и другие жертвы Стэнуорта – один Господь знает сколько! – о существовании которых мы ничего не знали.
– Значит, их было много?
– Как я понимаю, практика Стэнуорта была довольно обширной, – с иронией ответил Роджер. – Путем исключения мне удалось сузить круг подозреваемых. Затем я начал пересматривать собранные нами доказательства. Я продолжал задавать себе вопрос: есть ли какая-нибудь улика, указывающая на определенного человека – мужчину или женщину?
Читать дальше