Энтони Беркли - Загадка Лейтон-Корта

– Безусловно. Всегда.

– Не думаю, что в данном случае это будет иметь значение, – нехотя заметил Джефферсон. – Однако, возможно, вы правы. Хотя, вообще-то, это бессмысленно, – поспешно добавил он.

Послышался стук в полуоткрытую дверь.

– Я позвонила доктору Мэтьюсону и в полицию, донесся ровный голос леди Стэнуорт. – Они немедленно вышлют инспектора из Элчестера. Не кажется ли вам, что мы должны сообщить всем остальным в столовой?

– Да, безусловно, – сказал Роджер, находившийся ближе других к двери. – Нет никакого смысла откладывать. Кроме того, если сообщить сейчас, у них будет время немного прийти в себя до прихода полиции.

– Совершенно верно, – поддержал его майор. – Необходимо также поставить в известность слуг. Вы, Грэйвс, пройдите на кухню и там сообщите. Постарайтесь по возможности быть тактичнее.

– Очень хорошо, сэр!

Бросив последний, ничего не выражающий взгляд на своего недавнего хозяина, Грэйвс повернулся, и его грузная фигура медленно исчезла из комнаты.

– Я видел людей, больше растроганных смертью человека, с которым прожил двадцать лет, чем этот джентльмен, – пробормотал Роджер на ухо Алеку, многозначительно подняв брови.

– Не будете ли вы, майор Джефферсон, настолько любезны? Сообщите, пожалуйста, обо всем в столовой, обратилась к нему леди Стэнуорт. – Я не чувствую себя в состоянии сделать это сама.

– Разумеется, – быстро ответил Джефферсон. – Собственно говоря, я полагаю, будет лучше, если вы, леди Стэнуорт, подниметесь в свою комнату и немного отдохнете, пока явится полиция. Для вас это будет величайшим напряжением. Я скажу, чтобы одна из горничных принесла вам чашку чаю.

Леди Стэнуорт выглядела несколько удивленной, какое-то мгновение казалось, что она откажется. Тем не менее она, очевидно, передумала и лишь тихо сказала:

– Благодарю вас. Да, я думаю, так будет лучше. Пожалуйста, поставьте меня в известность сразу, как только явится полиция.

Немного устало она поднялась по широкой лестнице и скрылась из виду.

– Вообще-то, – сказал Джефферсон, обращаясь к Роджеру, – я бы предпочел чтобы вы, Шерингэм, если можно, сообщили женщинам. Вы сумеете сделать это намного лучше. Я не особенно умею приятным образом сообщать неприятные вещи.

– Разумеется, если вы хотите. Алек, ты побудь лучше здесь с майором.

Джефферсон заколебался.

– Дело в том, Грирсон… Я подумал, не будете ли вы так любезны сбегать в конюшни и сказать Чапмену, чтобы машина была в постоянной готовности, так как она может понадобиться в любую минуту.

– Конечно! – быстро ответил Алек и поспешил уйти, очень довольный возможностью действовать. Он все еще не пришел в себя от вида мертвеца в ярких лучах солнца.

Роджер медленно направился к столовой, но не думал о том, что скажет дамам. Он снова и снова повторял про себя: «Почему Джефферсон был так чертовски заинтересован в том, чтобы поспешно избавиться от всех нас четырех? Почему… почему… почему?»

Он уже взялся за ручку двери в столовую, когда у него возник ответ в форме другого вопроса: «Почему Джефферсон не хотел признавать, что нельзя трогать тело убитого до появления полиции?»

Роджер открыл дверь в столовую и сообщил трем несколько взволнованным женщинам, что хозяин неожиданно прострелил себе голову.

То, как женщины восприняли трагическую новость, должно быть не очень свидетельствовало о деликатности и такте Роджера. Возможно, он был слишком поглощен своими мыслями, и это помешало ему показать себя с лучшей стороны и действовать достойнейшим образом, однако следует признать – он сам был удивлен реакцией своих слушательниц, а надо сказать, что требуется немало, дабы удивить Роджера.

Правда, миссис Шэннон с некоторым раздражением заметила, что все это чрезвычайно нелепо, так как отданные ею распоряжения были рассчитаны на пребывание в этом доме еще в течение десяти дней, а теперь, надо полагать, им придется уехать немедленно… А куда, скажите на милость, она должна деваться, если их дом в городе закрыт, а все слуги разъехались? Барбара, бледная, без кровинки в лице, поднялась со стула и, покачнувшись, снова опустилась, глядя невидящими глазами на залитый солнцем сад. Миссис Плант тотчас потеряла сознание.

У Роджера были на уме другие дела, и он не стал теперь заниматься потерявшими сознание истеричными женщинами. Несколько бесцеремонно оставив миссис Плант заботам Барбары и ее матери, он поторопился вернуться в библиотеку, стараясь ступать легко и бесшумно. То, что он увидел, соответствовало его ожиданиям.