Джеймс Чейз - Что лучше денег?

— Одну минуту, мистер Холлидей…

Я был совершенно подавлен, но тревожные нотки в ее голосе заставили меня насторожиться. Я слышал, как она разговаривала с кем-то вполголоса, потом сказала:

— Мистер Холлидей? Доктор Вейнборг просит вас приехать. Не волнуйтесь, ничего не случилось, но он хотел бы видеть вас как можно скорее.

— Еду, — сказал я и повесил трубку.

Я вышел из бара на улицу, остановил такси и сказал водителю, чтобы он быстро отвез меня в больницу.

Когда машина тронулась, я мельком увидел Риму и ее дружка, которые шли к стоянке. Она улыбалась ему, задрав голову, а он не спускал с нее жадных глаз.

Я доехал до больницы быстрее чем за семь минут, и меня проводили прямо в кабинет доктора Вейнборга. Он вышел из-за стола и пожал мне руку.

— Мистер Холлидей, мне не очень нравится, как идет выздоровление вашей жены, — сказал он. — К этому времени следовало ожидать признаков улучшения, но если быть откровенным, их нет. Поймите меня правильно. Состояние ее не ухудшилось, но и не улучшилось, а в подобных случаях мы ждем улучшения через три-четыре дня после операции.

Я пытался что-то сказать, но пересохшие губы не слушались меня. Я тупо уставился на него и ждал.

— Я говорил с доктором Гудиером. Он считает, что вашу жену следовало бы показать доктору Циммерману.

— С чего он взял, что доктор Циммерман, кто бы он там ни был, может оказаться более полезным, чем он сам?

Вейнборг переложил с места на место лежавший на столе нож для вскрывания писем.

— Доктор Циммерман самый крупный специалист по нервам головного мозга, мистер Холлидей. Он…

— А разве не доктор Гудиер?

— Доктор Гудиер — нейрохирург, — терпеливо объяснил Вейнборг. — Он не ведет послеоперационных больных. В сложных случаях он передает их доктору Циммерману.

— Один заварил, а другой расхлебывает?

Доктор Вейнборг нахмурился.

— Я понимаю ваше состояние, и все же такие слова вряд ли справедливы.

— Наверное, вы правы, — сказал я, опускаясь на стул. Внезапно я почувствовал смертельную усталость и безысходность. — Ладно, приглашайте доктора Циммермана.

— Дело обстоит несколько сложнее, — сказал Вейнборг. — Доктор Циммерман лечит только в своей клинике в Холланд-Хейтс. Боюсь, это дорогая клиника, мистер Холлидей, но я уверен, что там у вашей жены будут наилучшие шансы на выздоровление.

— Иными словами, здесь у нее шансы хуже?

— Именно так. Доктор Циммерман…

— Сколько это будет стоить?

— Поговорите с ним самим. Если не ошибаюсь, около трехсот долларов в неделю. Она будет находиться под личным наблюдением доктора Циммермана.

Я поднял руку в знак отчаяния. Похоже было, что посягательства на мои деньги никогда не прекратятся.

— Хорошо, покажите ее доктору Циммерману, — сказал я. — Когда он будет здесь, я с ним поговорю.

— Он будет здесь завтра в одиннадцать утра.

Перед тем как уехать домой, я заглянул к Сарите. Она по-прежнему была без сознания. Я унес в себе ее образ, который рвал мне душу на части.

Возвратившись домой, я проверил свое финансовое положение. При ожидавших меня расходах я больше не мог отдавать деньги Риме. В моем распоряжении оставалось четыре недели, чтобы найти ее и прикончить. Я должен был это сделать, даже если придется на несколько дней уехать от Сариты.

На следующее утро я встретился с доктором Циммерманом. Это был человек средних лет, с худым лицом и проницательными глазами, спокойный и располагающий к доверию. Он понравился мне с первого взгляда.

— Я осмотрел вашу жену, мистер Холлидей, — сказал он. — Вопрос ясен, она должна лечь в мою клинику. Я уверен, что смогу положить начало ее быстрому выздоровлению. Операция прошла успешно, но повреждены некоторые нервы. Я думаю, однако, что смогу их восстановить. Месяца через три-четыре, когда она окрепнет, я поговорю с доктором Гудиером насчет второй операции. Я уверен, что совместными усилиями мы сможем спасти ей память, а возможно, и способность ходить, но ее надо немедленно поместить в мою клинику.

— Сколько это будет стоить?

— Триста в неделю за отдельную палату. Плюс стоимость ухода — скажем, триста семьдесят в неделю.

— А вторая операция!

— Трудно сказать, мистер Холлидей. Пожалуй, тысячи три, может быть, четыре.

Это уже выходило за пределы моих возможностей.

— Считайте, что мы договорились, — сказал я. Потом, чуть повременив, продолжал: — Мне нужно уехать из города на четыре или пять дней. Как вы думаете, когда состояние моей жены позволит мне отлучиться?