Лори Кинг - Ученица Холмса

– Ну и что вы тут делаете? Лежите в засаде, подстерегая кого-то? – спросила я.

В ответ на это он приподнял бровь, улыбнулся снисходительной и в то же время раздражающей улыбкой и открыл рот, чтобы заговорить с той манерной медлительностью речи, что так отличает хорошо образованного английского джентльмена из высших слоев общества.

– Думаю, про меня с трудом можно сказать «лежу в засаде», – заметил он, – поскольку я открыто сижу здесь на берегу и занимаюсь своим делом. И, конечно же, я не мог предположить, что на меня будет совершено столь решительное нападение.

Скажи он что-нибудь другое или хотя бы в ином тоне, я бы просто извинилась и ушла, и тогда жизнь моя сложилась бы по-другому. Но он, сам того не подозревая, задел какие-то чувствительные струны моей души. Как я уже говорила, в то утро я покинула дом с первыми лучами солнца, чтобы избежать встречи с тетей. Причиной столь раннего моего ухода была ссора, за день до того вспыхнувшая между нами. Поводом же к ней послужил тот факт, что за три месяца моего пребывания в ее доме я успела второй раз вырасти из туфель. Небольшого роста, опрятная, ворчливая, остроумная и находчивая женщина, моя тетя гордилась своими миниатюрными руками и ногами. Она постоянно заставляла меня чувствовать себя неуклюжей, нескладной и к тому же готовой моментально обидеться, когда речь шла о моем росте и, соответственно, о размере ноги. В довершение всего она в качестве аргумента в этих бесконечных перепалках со мной привлекла и финансовую проблему и, понятно, вышла победителем.

Невинные слова незнакомца и далеко не невинный тон подействовали на меня как красная тряпка на быка. Расправив плечи и вздернув подбородок, я приготовилась дать достойный отпор. Я понятия не имела, где очутилась и кем был этот человек, мне было наплевать, находилась ли я на его земле или он на моей, был ли он опасным душевнобольным, беглым каторжником или лордом. Я была в ярости.

– Вы не ответили на мой вопрос, сэр, – напомнила я.

Не обратив никакого внимания на мое возбуждение, незнакомец заставил меня предположить, что он, в общем-то, ничего и не заметил.

– Вы имеете в виду, что я тут делаю?

– Именно так.

– Я наблюдаю за пчелами, – сказал он и, отвернувшись, продолжал созерцать склон холма.

Ничто в этих словах не выдавало признаков безумия. Тем не менее, сунув книгу в карман и усевшись на землю на безопасном от него расстоянии, я продолжала настороженно за ним наблюдать.

Вдруг я заметила какое-то движение в цветах. Это действительно были пчелы, неутомимо собирающие пыльцу, перелетающие от одного цветка к другому. Я разглядывала их, не находя ничего заслуживающего внимания, как вдруг заметила только что прилетевших, странно отмеченных особей. С виду это были обыкновенные пчелы, но с маленькой отметиной на спинке. Любопытно, что же он наблюдал? Я взглянула на чудака, который сосредоточенно уставился куда-то в пространство, и, сгорая от любопытства, повнимательнее посмотрела на пчел. И быстро пришла к выводу, что пятна на спинках у пчел вовсе не были естественными, это была краска. Затем я увидела одну пчелу с немного смещенной отметиной и еще одну, на спинке у которой было не только красное, но и синее пятнышко. Пока я наблюдала за всем происходящим, еще две пчелы, на этот раз с красными отметинами, улетели в северо-западном направлении. Я внимательно следила за красно-синей пчелой, пока та не набрала вдоволь пыльцы и не улетела на северо-восток.

Немного подумав, я встала и, распугивая овец и ягнят, поднялась по склону холма. Взглянув оттуда на деревню и реку, я сразу определила свое местонахождение. Мой дом был почти в двух милях отсюда. Я уныло покачала головой и, подумав о странном человеке и его пчелах с красными и синими отметинами, вернулась, чтобы с ним попрощаться. Он не поднял глаз, и я сказала ему:

– Мне кажется, что для нового улья вам лучше выбрать пчел с синими отметинами. Те, которых вы пометили только красными, похоже, из сада мистера Уорнера, синие же живут намного дальше и, скорее всего, они дикие.

Я достала книгу из кармана и, взглянув на незнакомца, собралась пожелать ему всего хорошего, но заметила на его лице такое выражение, что невольно онемела, слова будто застряли у меня в горле. Он стоял с открытым ртом, немного похожий на вытащенную из воды рыбу, и глазел на меня так, словно у меня выросла вторая голова. Он медленно поднялся, при этом все же закрыв рот, но взгляд его оставался прежним.