Филлис Джеймс - Черная башня

Все трое устали и шли молча, пока не оказались в тени черного сланца. Вблизи берег производил еще более сильное впечатление, чем издали: широкая сверкающая платформа усыпанной камнями глины, растрескавшейся и неровной, точно после землетрясения, — мрачный, беспросветно-унылый стык суши и моря. Меж камней темнели глубокие расщелины, заполненные морской водой, — ямы, оставшиеся после отлива. По краям их обрамляли скользкие водоросли. Неужели Северное море могло породить столь ярко-ядовитую зелень? Даже обычный береговой мусор — щепки и обломки досок, пустые сигаретные пачки, в которых кипела и пузырилась коричневая пена, бутылки, измочаленные обрывки веревки, хрупкие белые косточки морских птиц — все это напоминало зловещие обломки катастрофы, печальные останки мертвого мира.

Словно по молчаливому согласию, путники теперь держались поближе друг к другу, осторожно пробираясь по слизистым камням. Деннису Лернеру пришлось подобрать плащ. Внезапно Джулиус остановился и повернулся к утесу. Дэлглиш обернулся вслед за ним, а вот Деннис упорно глядел на море.

— Тогда как раз был прилив. Наверное, уже дошел сюда. Я спустился на пляж по той же тропе, что и мы с вами сейчас. Бежал изо всех сил, да не очень быстро вышло. Хотя так и было короче всего. Собственно, иного-то пути и нет. Пока бежал, не видел ни его, ни коляски. А когда добежал, мне потребовалась вся сила воли, чтобы заставить себя на него взглянуть. Сначала ничего и не увидел — как обычно, море кипит меж скал. А потом заметил колесо. Оно лежало на плоском камне, и на хромированном ободе и спицах сверкало солнце. Выглядело оно так декоративно, будто его туда нарочно положили, — казалось, оно просто не могло само так приземлиться. Подозреваю, колесо оторвалось еще в полете, а затем скатилось на камень отдельно от остального. Помнится, я схватил его и зашвырнул в море, хохоча во все горло. Шок, не иначе. Звуки хохота эхом отражались от скал.

Не поворачиваясь, Лернер сдавленно произнес:

— Я помню. Я слышал вас. Решил, это Виктор смеется, — звучало точь-в-точь как у него.

— Значит, вы видели, как все произошло? — спросил Дэлглиш.

— С пятидесяти ярдов. После ленча я вернулся к себе из Лондона и решил поплавать. День был не по-сентябрьски теплый. Уже подходил, как вдруг увидел, что кресло покатилось вперед. Ни я, ни кто другой и поделать бы ничего не могли. Деннис лежал на траве ярдах в десяти от Холройда. Он вскочил на ноги и помчался вдогонку. Кричал как ненормальный. А потом принялся бегать вдоль обрыва, размахивая руками, — ни дать ни взять здоровенная полоумная ворона.

— Я признаю, что вел себя не слишком-то храбро, — сквозь стиснутые зубы выдавил Лернер.

— Так и ситуация не располагала к храбрости, милый мой мальчик. Нельзя же было ждать, что вы кинетесь с утеса вслед за ним. Хотя на какую-то долю секунды мне именно так и показалось. — Джулиус повернулся к Дэлглишу: — Я оставил Денниса валяться на траве в полной прострации. Только задержался еще на секундочку — приказал ему бежать за помощью, — а сам рванул к той тропе. Деннису понадобилось минут десять на то, чтобы взять себя в руки. Наверное, разумней было бы прежде заняться им, а потом уже вдвоем отправляться на поиски трупа. Я его чуть не потерял.

— Если он долетел сюда, кресло должно было катиться к обрыву со значительной скоростью.

— Да. Странно, правда? Я искал его ближе к утесу. А потом увидел груду искореженного металла футов на двадцать правее — она уже скрывалась под водой. И только после обнаружил Холройда. Он был похож на выброшенную на берег приливом рыбу. У него и при жизни лицо было ужасно бледным и раздутым — какой-то побочный эффект от стероидов, что ему Эрик прописал. Теперь же бедняга выглядел просто гротескно. Должно быть, вылетел из кресла еще в падении — во всяком случае, лежал он на некотором расстоянии от обломков. В тот день на нем были только брюки с рубашкой, а рубашка разорвалась о камни. Так что я видел лишь крупный белый торс, колышущийся в волнах прилива. Ему размозжило голову и разорвало сонную артерию. Наверное, он истекал кровью, а море завершило остальное. Когда я к нему добежал, пена вокруг была еще розоватой. Приятный такой оттенок — как у пены для ванны. Казалось, в Холройде и кровинки не осталось, будто он провел в море по меньшей мере месяц. Бескровное полунагое тело в волнах.

Бескровное тело. Бескровное убийство.

Фраза эта сложилась в голове Дэлглиша сама собой. Он." спросил, стараясь, чтобы голос звучал как можно бесстрастнее и незаинтересованнее: