Филлис Джеймс - Черная башня

Внезапно Дженни Пеграм перегнулась через стол и с гримаской напускного отвращения сказала:

— Хорошенькая же у вас работка: ловить убийц и отправлять их на виселицу. Ума не приложу, что вы в ней находите такого привлекательного…

— Мы не считаем ее привлекательной. Кроме того, в наши дни никого не вешают.

— Ну, тогда отправляют в пожизненное заключение. По-моему, это еще хуже. И готова держать пари, кое-кого из тех, кого вы поймали в молодости, повесили.

Дэлглиш распознал в ее глазах предвкушающий, почти сладострастный блеск. Это было ему не в новинку.

— Пятерых, — тихо ответил он. — Интересно, почему все обычно хотят послушать именно о них?

Энсти улыбнулся своей кроткой улыбкой и с видом человека, решившегося взглянуть на предмет беспристрастно, произнес:

— Дженни, дело ведь не только в наказании, верно? За этим кроется необходимость устрашить негодяев, подчеркнуть, что общество не приемлет насилия, кроме того — надежда перевоспитать и исправить преступников, ну и, разумеется, добиться, чтобы они не повторяли злодеяний.

Уилфред Энсти напомнил Дэлглишу одного особенно нелюбимого школьного учителя, который любил затевать откровенное обсуждение общественных проблем, но всегда с покровительственным видом носителя высшего разума. Он позволял высказывать неортодоксальные взгляды — однако лишь до известной степени и при условии, что в результате класс целиком и полностью убедится в верности и правильности его, учителя, взглядов. Теперь Дэлглиш не поддался на старую уловку и не имел никакого желания подыгрывать. Простодушную реплику Дженни («Ну, если их вешать, они уж точно ничего не повторят!») коммандер прервал словами:

— Я понимаю, что это крайне интересная и важная тема. И все же прошу простить, если лично меня она не привлекает. Я в отпуске — выздоравливаю и не хочу сейчас думать о работе.

— Вы болели? — Каруардин старательно и сосредоточенно, как неуверенный в своих силах ребенок, потянулся за медом. — Надеюсь, ваш визит сюда не вызван, пусть и подсознательно, личными мотивами? Вы не подыскиваете приют на будущее? Не страдаете от прогрессирующего неисцелимого заболевания?

Снова вмешался Энсти:

— Все мы страдаем от прогрессирующего неисцелимого заболевания. Мы называем его жизнью.

Каруардин улыбнулся, точно поздравлял сам себя с выигрышем в какой-то своей, неизвестной остальным игре. Дэлглиш, которому начинало казаться, будто он попал на Безумное Чаепитие, не мог понять: претендует ли высказывание Уилфреда на какую-то глубину мысли или же это сказано просто по глупости? Зато он был уверен в другом: Энсти не раз произносил эту фразу прежде. Наступила короткая неловкая пауза, а потом Уилфред сказал:

— Майкл не говорил нам, что ждет вас. — В его устах это прозвучало кротким упреком.

— Возможно, не получил мою открытку. Она должна была прийти утром в день его смерти. И я не нашел ее у него в бюро.

Энсти чистил яблоко и не отрывал глаз от вьющейся из пальцев полоски желтой кожицы.

— Его привезли из больницы на карете «скорой помощи». В то утро я никак не мог сам забрать Майкла. Насколько я понял, они останавливались у почтового ящика забрать письма — наверное, по его просьбе. Потом он отдал одно письмо мне, а одно — моей сестре, так что и вашу открытку должен был получить. Но я совершенно точно не находил ничего подобного в бюро, когда рылся там в поисках завещания или каких-либо еще письменных инструкций, которые он мог оставить. Это было утром после его смерти. Хотя, конечно, я мог и пропустить ненароком…

— В таком случае она так и лежала бы там, — непринужденно заметил Дэлглиш. — Наверное, отец Бэддли ее выкинул. Жаль, что вам пришлось взламывать бюро.

— Взламывать? — Голос Энсти выражал лишь вежливое удивление.

— Замок был взломан.

— Да-да, верно. Сдается мне, Майкл потерял ключ и от крайней нужды пошел на столь крайние меры. Простите за невольный каламбур. Когда я стал искать, то обнаружил, что бюро открыто. Мне и в голову не пришло осмотреть замок. А это важно?

— Для мисс Уиллисон — да. Насколько я понимаю, бюро теперь принадлежит ей.

— Разумеется, сломанный замок делает его менее ценным. Однако вы и сами обнаружите, сколь мало мы в Тойнтон-Грэйнж придаем значения материальной собственности.

Энсти снова улыбнулся, словно прося прощения за подобное легкомыслие, и повернулся к Дороти Моксон. Мисс Уиллисон сидела, уставившись в тарелку, и не поднимала глаз.