Эмиль Габорио - Убийство в Орсивале

— И вы, — перебил ее Лекок, — вы, такая умная женщина, могли поверить этой выдумке с ревнивым лакеем?

— Я все-таки воображала, что у Гектора есть еще любовница, с которой он вел игру, и не могла удержаться, чтобы не помочь ему надуть женщину, которую я презирала за причиненные мне мучения.

— И вы исполнили все?

— Точь-в-точь. Так все и вышло, как предполагал Гектор. Ровно в десять часов явился слуга, принял меня за горничную и передал пакет. Конечно, я предложила ему выпить, он принял приглашение, а затем приняла его приглашение и я. Он очень мил, этот садовник, любезен и вежлив. Уверяю вас, я провела с ним вечер превосходно. Он столько знает смешных историй…

— Ну, ну, что вы сделали потом?

— После пива мы стали пить винцо. У этого садовника оказалась масса денег. А после вина принялись опять за пиво, потом перешли на пунш, а с пунша на шампанское. В одиннадцать часов он был уже совсем «того» и приглашал меня на кадриль в Батиньоль. Я отказалась и сказала ему, что если он кавалер, то должен проводить меня к моей хозяйке на Елисейские Поля. Тогда мы вышли из кафе, переходя из кабачка в кабачок, прошли всю улицу Риволи, и к шести часам утра этот несчастный был уже настолько пьян, что упал на лавку около Триумфальных ворот и захрапел. Там я его и оставила.

— И что вы сделали потом?

— Я? Возвратилась домой.

— А что сталось со свертком?

— Мне бы следовало бросить его прямо в Сену, да я позабыла. Вы понимаете, я выпила столько же, сколько и садовник, в особенности вначале… и потому приволокла, несмотря на тяжесть, сверток к себе домой, где он и сейчас.

— Вы разворачивали его?

— Да.

— И что же в нем находилось?

— Молоток, какие-то еще две вещи и финский нож.

Наконец-то невинность Геспена стала очевидной! Все предположения сыщика оказались вполне правильными.

— Дорогое дитя, — обратился он к мисс Фанси, — вы должны спасти невинного и все то, что вы мне сейчас рассказали, повторить перед корбейльским судебным следователем. Но так как вы можете сбиться с дороги, то я дам вам проводника.

И, подойдя к окошку, он отворил его и громко закричал:

— Гуляр! Эй, Гуляр!

А затем он обратился к мисс Фанси, все еще дрожавшей от страха и не осмеливавшейся ни спрашивать, ни негодовать.

— А ну-ка скажите мне, сколько вам уплатил Треморель за эту услугу?

— Десять тысяч франков, — отвечала она. — Но это мои деньги, клянусь вам, он обещал мне их уже давно, он был мне их должен…

— Ладно, ладно, у вас их не отнимут! — И, указав на вошедшего Гуляра, Лекок продолжал: — Проводите этого господина к себе и вручите ему пакет, который вам передал Геспен. А затем отправляйтесь в Корбейль. Но только смотрите у меня! Без глупостей!

На шум в гостиной вбежала госпожа Шарман, но смогла только увидеть, как Фанси уходила под конвоем Гуляра.

— Что такое? Что такое? — спрашивала она вся в слезах.

— Ничего, ровно ничего, милая дама. Мерси и до свидания. Мы спешим!

Когда Лекок спешил, то трудно было за ним угнаться. Он так бежал по улице Нотр-Дам-Делорет, что отец Планта едва мог за ним поспевать.

— Я должен попросить у вас извинения, — обратился он к мировому судье, — за то, что заставил вас так бежать, но если ваша помощь могла быть полезной для меня у госпожи Шарман, то теперь, когда мы серьезно приступаем к делу Тремореля, она будет для меня безусловно необходимой.

И, перейдя переулок, они вошли в кабачок на углу улицы Мартир.

— Не у вас ли сейчас, — обратился к хозяину Лекок, — компания в восемь или десять человек, которая поджидает прихода других?

— Да, сударь, — отвечал кабатчик, — они у меня уже около часа.

— Они в большом кабинете, там, в глубине? Не правда ли?

— Совершенно верно, сударь.

Хозяин кабачка не знал, с кем говорит, но догадывался, что это, должно быть, какой-нибудь высший чин полиции. А потому он нисколько и не удивился, что этот господин отлично знает все уголки его кабачка, и немедленно отворил перед ним дверь в указанный кабинет. Здесь сидели человек десять в самых различных костюмах, выпивали и играли в засаленные карты.

При виде Лекока и отца Планта все они почтительно встали.

— Ну-с, Жоб, — обратился сыщик к тому, кто, по-видимому, был главой этой банды, — вы точны. Я вами доволен.

Жоб поклонился, счастливый тем, что его начальник доволен.

— Подождите меня здесь еще одну минуту, — сказал Лекок. — Мои инструкции будут зависеть от рапорта, который я сейчас приму. — И, обратившись ко всем остальным, он спросил: — Которому из вас удалось?