Александр Макколл-Смит - Воскресный философский клуб

— Конечно нет. Валяйте. — Он был так окрылен новостью, которую ему сообщила Грейс, что был готов к чему угодно.

— Ваши брюки, — прошептала Грейс. — Они такие скучные. У вас же великолепная фигура… Простите, что я говорю прямо, я бы никогда не сказала такое мужчине. И у вас потрясающее лицо. Просто потрясающее. Но вам нужно… вам нужно быть немного сексуальнее. Кэт, ну… она интересуется такими вещами.

Джейми смотрел на Грейс в изумлении. Никто прежде не говорил ему такого. Несомненно, у нее наилучшие намерения, но чем плохи его брюки? Он посмотрел на свои брюки, потом перевел взгляд на Грейс.

Она покачала головой — в этом жесте не было неодобрения, лишь сожаление об упущенных возможностях.

В тот вечер Джейми вернулся к Изабелле, когда еще не было семи часов. Он опять захватил с собой сумку с вещами. Днем в доме побывали стекольщики и вставили в дверь в холле обычное стекло. Когда явился Джейми, Изабелла находилась в кабинете; она попросила его несколько минут подождать в гостиной, пока она допишет письмо. Когда Изабелла открывала ему дверь, Джейми показалось, что она в хорошем настроении, но когда она вошла в гостиную, у нее был более мрачный вид.

— Мне два раза звонила Минти, — сообщила она. — Вы хотите об этом узнать?

— Конечно хочу. Я думал об этом весь день.

— Минти не на шутку рассердилась, когда Грейс рассказала ей о прошедшей ночи. Сказала, что они с Полом немедленно отправятся к Джонни Сэндерсону, чтобы поговорить с ним, и, вероятно, они так и поступили. А потом она перезвонила и сказала, что мне не нужно больше беспокоиться из-за него, что его серьезно предупредили. У них явно имеется еще что-то против него, и они ему пригрозили. Вот так.

— А Марк Фрейзер? Что-нибудь было сказано о смерти Марка Фрейзера?

— Нет, — ответила Изабелла. — Ничего. Но если хотите знать мое мнение, то я считаю, что Марка Фрейзера вполне мог столкнуть с галерки Джонни Сэндерсон или кто-то, сделавший это за него. Но мы никогда не сможем это доказать, что, надо думать, известно Джонни Сэндерсону. Так что все кончено. Все шито-крыто. Финансовое сообщество спрятало подальше свое грязное белье. И смерть молодого человека тоже. Как обычно, круговая порука.

Джейми опустил глаза.

— Не очень-то мы с вами хорошие следователи, не так ли?

— Да, — с улыбкой согласилась Изабелла. — Мы парочка беспомощных любителей — фаготист и философ. — Она остановилась. — Но кое-что все-таки внушает оптимизм.

— И что же? — с любопытством осведомился Джейми.

Изабелла поднялась на ноги.

— Думаю, мы можем позволить себе по глоточку шерри, — сказала она. — Было бы неприлично открывать шампанское. — Подойдя к бару, она достала два бокала.

— А что именно мы отмечаем? — поинтересовался Джейми.

— Кэт разорвала помолвку, — сообщила Изабелла. — Какое-то время ей грозила серьезная опасность выйти замуж за Тоби. Но она приходила сюда сегодня днем, и мы объяснились, а потом поплакали на плече друг у друга. Тоби остался в прошлом.

Джейми знал, что Изабелла права: разрыв помолвки не отмечают шампанским. Но можно сходить куда-нибудь пообедать. Именно это он и предложил, и его приглашение было принято.

Изабелла не любила оставлять какое-то дело незаконченным. Она ввязалась в историю, связанную со смертью Марка Фрейзера, на том основании, что стала к ней причастной, нравилось ей это или нет. Нравственные обязательства перед погибшим юношей практически исчерпали себя, за исключением одного. Она хотела повидаться с Нилом и рассказать ему о результатах своего расследования. Именно он попросил ее сделать хоть что-нибудь, и она считала, что должна сообщить ему все как есть. Если он узнает, что связи между подозрениями Марка и его падением с галерки установить не удалось, это может помочь Нилу: вероятно, он расстраивается, что сам ничего не предпринял.

Но не только это заставило ее искать встречи с Нилом. С того момента как она впервые его увидела, когда он обнаженным пробежал через холл, что-то в нем озадачивало Изабеллу. Конечно, обстоятельства их знакомства сложились не самым удачным образом: Изабелла помешала ему, когда он нежился в постели с Хен, — но дело было не только в этом. Во время первой встречи он отнесся к ней с подозрением и уклончиво отвечал на ее вопросы. Конечно, она не вправе была рассчитывать на теплый прием — вполне понятно, что он не питал симпатии к тем, кто приходил расспрашивать его о Марке, — но тут скрывалось что-то еще.