Джон Карр - Разбудить смерть

Поднимаясь с ним в лифте, портье пытался выразить свою уважительность.

– Хорошо провели ночь, сэр? Спали хорошо?

– Вполне.

– Надеюсь, вас не потревожили механики в коридоре. Они заканчивают наладку второго лифта. Верхний этаж, где вы остановились, вы, конечно, знаете, надстроен недавно. Мы им очень гордимся, только там еще не все работы закончены. Осталось включить второй лифт. Люди работают в две смены, чтобы сдать этаж ко дню коронации. Ну, вот мы и приехали.

Седьмой этаж гостиницы «Королевский багрянец» сооружали с таким расчетом, чтобы разместить там всего несколько очень просторных номеров. Этаж имел четыре крыла. Крыло А, расположенное справа от работающего лифта, было тем самым, к которому Кент не имел отношения. Напротив расположенных рядом двух лифтов, у одного из которых рабочие в спецовках что-то паяли под ярким освещением, за небольшим фойе виднелась ведущая вниз широкая лестница.

Крыло А оказалось просторным и весьма роскошным, хотя, на взгляд. Кента, слишком перегруженным отделкой в модном стиле сверкающим хромом, стеклом и настенными росписями. Справа от лифтов начинался широкий коридор, который вскоре под прямым углом сворачивал направо. На полу лежала толстая ковровая дорожка серого цвета, а роспись стен напоминала курительный салон или гостиную на лайнере. Во всю длину одной стены коридора была изображена сцена боя на боксерском ринге. По второй стене в полном беспорядке были разбросаны разноцветные буквы алфавита. При матовом свете ламп казалось, что это куколки бабочек. Все было совершенно новеньким и блестящим, даже запах краски еще не выветрился.

Кент испытывал все большее замешательство, приближаясь к номеру 707, который занимал угловое помещение на повороте коридора. Дверь в него находилась за поворотом и от лифтов не была видна. Кент, шедший чуть впереди швейцара, первым ее увидел. Около двери стояла пара женских туфель. На круглой дверной ручке висела табличка с надписью: «Просьба не беспокоить». Но не это предостережение заставило Кента внезапно застыть на месте и инстинктивно загородить табличку своим телом. Поперек этой надписи красными чернилами было нацарапано – наполовину печатными буквами, наполовину письменными: «Мертвая женщина».

Мозг Кента запечатлел эти два слова с роковой четкостью. В конце изгиба коридора находилось окно, за ним – пожарный выход. Казалось, его глаза одновременно фиксировали множество деталей окружающей обстановки. Еще в конце коридора он заметил бельевую комнату. Яркий свет из нее освещал горничную в синем с белым форменном платье.

Но если горничная проходила мимо этой двери, разве она не должна была обратить внимание на страшные слова? Собственный голос показался Кенту странным, когда он произнес:

– Кажется, у меня нет ключа.

«Признаться в своей проделке сейчас или сбежать?»

– Ничего, сэр, все в порядке, – успокоил его швейцар. – Мы возьмем у горничной.

Он торопливо пошел по коридору. Кристофер Кент остался на месте. Он ничего не предпринимал только потому, что просто не представлял себе, что делать. Он только перевернул табличку так, чтобы убийственные слова не были видны.

– Вот ключи, сэр, – сказал вернувшийся портье.

Он щелкнул в замке ключом, и дверь слегка отворилась. И хотя он тактично отступил в сторону, Кент все равно мгновенно опередил его.

– Вы не подождете здесь минутку? – вежливо спросил Кент.

– Конечно, сэр, не торопитесь.

Стиснув зубы от волнения, Кент проскользнул внутрь. Дверь тут же захлопнулась за ним. Эти двери автоматически запирались при закрывании.

В номере стояла почти полная темнота. Сквозь плотные опущенные шторы едва пробивался утренний свет. Вероятно, на ночь окна не открывали – воздух в помещении был спертым. Слева от себя у стены Кент различил силуэты стоящих вплотную друг к другу двух кроватей. Он тут же представил, как один из лежащих в ней садится и спрашивает, какого черта ему здесь надо. Но ни одно из одеял не шелохнулось, и он увидел, что обе кровати пусты. Все в комнате было тихо и неподвижно, если не считать волос, вставших дыбом у него на голове, потому что он начал сознавать, что надпись на табличке, кажется, не была шуткой.

Чуть дальше в большой комнате он разглядел огромный дорожный сундук для одежды, из тех, что ставятся на торец и чьи дверцы распахиваются, как обложки книги. Полуоткрытыми дверцами сундук был обращен к Кенту, из створок высовывался наружу какой-то продолговатый темный предмет. Приглядевшись, Кент увидел ногу в шелковом чулке, затем руку. Это была женщина. Она лежала на боку, голова находилась между дверцами сундука, на плече что-то белело.