Джон Карр - Восемь мечей

Вместо нее это сделала миссис Стэндиш, которая буквально выпалила его:

– Именно в этом-то и все дело! Именно поэтому я требую, чтобы мне немедленно все, абсолютно все сказали! Я по-прежнему категорически утверждаю, что это просто невозможно! Бедняжка мистер Деппинг… Да, мне даже самой доводилось слышать различные слухи и сплетни. Но от слуг! Обратите внимание, джентльмены, от слуг! Чудовищные сплетни о том, что он якобы… преступник! – Последнее слово она будто с нескрываемым презрением выплюнула.

– Думаю, будет намного лучше, если, прежде чем продолжать, мы сначала решим не с чем-нибудь, а именно с этим, – приказным тоном заявил доктор Фелл. Причем его голос стал почему-то заметно грубее и даже жестче. – Мисс Деппинг, простите, что приходится говорить вам все это в столь прямой и, возможно, даже несколько жестокой форме, но думаю, другой вариант был бы, возможно, еще хуже… Да, эти слухи были вполне обоснованны. Покойный Деппинг был не просто преступником, а преступником самого отвратительного, самого подлого типа: точнее говоря, рэкетиром, вымогателем и убийцей. Только, прошу вас, не спрашивайте ни о каких деталях. Поверьте, они слишком страшны и непереносимы.

– Нет, нет, это же просто невоз… – начала было миссис Стэндиш, но тут же почему-то остановилась и повернулась к епископу.

Тот медленно кивнул.

– Мне жаль, мадам, – только и произнес он.

– Боже праведный, помоги нам, помоги!… – Она коснулась пальцами нежной кожи своего лица, своего прекрасного лица, на котором, если повнимательнее присмотреться, только теперь можно было разглядеть крохотные морщинки. – Это… это все теперь меняет… это… это же… это же просто… – Ее взгляд остановился на Бетти Деппинг, которая не отрывала глаз от доктора Фелла. – Бетти, дорогая! – после небольшой эмоциональной паузы с каким-то явно фальшивым чувством продолжила миссис Стэндиш. – Извини, извини меня, ради бога. Теперь-то мне ясно, что не надо было тебя сюда приводить. Вообще не надо! Ты ведь и без этого была слишком расстроена. Все эти ужасные события, все эти чудовищные обвинения… Дитя мое! Делай, как я тебе скажу. Прежде всего, немедленно иди к себе наверх и ложись в постель. Нет, нет, никаких возражений! Даже слушать ничего не желаю! Будь хорошей девочкой, иди к себе и попроси Патрицию принести тебе ледяной компресс на голову. Я же задержусь здесь, впрочем, надеюсь, совсем ненадолго, и постараюсь разобраться со всем этим. Здесь какая-то ошибка… да, да, наверняка ошибка, чудовищная ошибка, которую надо немедленно, слышите, немедленно исправить! Тебе скоро понадобятся силы, много сил. И ни о чем не беспокойся, дитя мое. Я сделаю все, что возможно. Ну а теперь беги, беги скорее к себе!

Она сняла руку с плеча девушки. Бетти Деппинг не спускала с нее пристального взгляда карих глаз. И, совсем не выглядела слабой или беззащитной, как всего несколько минут назад. Наоборот, весь ее вид говорил о том, что сейчас чья-то помощь ей не особенно и нужна. Во всяком случае, просить о ней она не собиралась. И, внимательно выслушав прочувствованную тираду миссис Стэндиш, даже улыбнулась.

– Да, это действительно многое меняет, так ведь? – то ли подтвердила, то ли спросила она тихим, мягким голосом. – Но… но вряд ли мне захочется выслушивать что-либо еще.

Бетти, как бы прощаясь, слегка кивнула всем и направилась к двери, но, дойдя до нее, вдруг остановилась и снова повернулась к ним лицом. А пока она шла, с ней снова произошла какая-то заметная перемена: щеки порозовели, подбородок, казалось, чуть подался вперед, в непривычно заблестевших глазах появилось выражение дерзкого вызова, губы отчетливо произносили знакомые слова, но при этом почти не шевелились… Боец, самый настоящий боец. Причем боец весьма бесстрашный и, по всей видимости, очень опасный!

– Единственный, кто во всем этом деле имеет значение, – это Морли. Прошу понять это, – сказала она низким голосом. – То, что думает он, и то, что имеет значение для него, – ее грудь вдруг вздыбилась и так же резко опустилась, – это то, что думаю я и что имеет большее значение для меня! Запомните это, пожалуйста.

– Дитя мое! – удивленно произнесла миссис Стэндиш, тоже неизвестно почему выпячивая подбородок вперед.

– Спокойной ночи, – поворачиваясь, сказала Бетти Деппинг, вышла и закрыла за собою дверь.

Девушка ушла, однако теплота и необъяснимая сила ее личности как бы продолжали витать в окружающей всех атмосфере напряженного ожидания. Это, похоже, ощущала даже сама миссис Стэндиш, стойкая и непоколебимая жена полковника, которая тут же попыталась приспособиться к новым обстоятельствам: пристально сверху вниз посмотрела на доктора Фелла и епископа, пытаясь сохранить несколько потрепанное достоинство и одновременно выглядеть достаточно независимо, как бы «сохраняя дистанцию».