Агата Кристи - Четверо под подозрением

– Яд, я полагаю, – вздохнула Джейн. – Какой-нибудь неизвестный.

Доктор Ллойд беспокойно зашевелился, а сэр Генри покачал головой:

– Нет, уважаемая. Нет, не загадочный яд стрел южноамериканских индейцев. Если бы это было так! Нам пришлось иметь дело кое с чем гораздо более прозаическим, настолько прозаическим, что не было никакой надежды выяснить, кто преступник. Почтенный джентльмен упал с лестницы и сломал себе шею. Обычный печальный случай, такие вещи происходят каждый день.

– Ну а на самом деле что случилось?

– Кто знает? – Сэр Генри пожал плечами. – Толкнули сзади? Натянули поперек лестницы нитку или бечевку, а потом незаметно убрали? Этого мы никогда не узнаем.

– Но вы ведь не считаете, что это несчастный случай? Тогда что же? – спросил доктор.

– Очень длинная история. Да, мы, конечно, нисколько не сомневались. Но, как я сказал, не было никаких шансов установить, кто же преступник. Доказательства были слишком шаткие. Но есть и другая сторона дела, о которой следует упомянуть. Видите ли, этот трюк могли проделать четверо. Один виновен, а остальные трое не виновны. И если истина не установлена, то на всех четверых падает тень ужасного подозрения.

– Я думаю, уж лучше рассказать эту вашу длинную историю, – сказала миссис Бантри.

– В конце концов, нет необходимости излагать ее со всеми подробностями, – согласился сэр Генри. – Во всяком случае, можно опустить начало. Здесь дело касается немецкой тайной организации «Шварц ханд» – это что-то вроде Каморры [1] Каморра – тайная итальянская террористическая организация, образовавшаяся в конце XVIII – начале XIX века. Орудие реакции. В конце XIX века была проведена кампания борьбы против Каморры, однако ее организации существуют до сих пор. . Шантаж и террор. Она возникла сразу после мировой войны [2] Имеется в виду Первая мировая война. и на удивление широко распространилась. Множество людей становились ее жертвами. Все старания властей справиться с ней были безуспешны, так как секреты ее ревностно охранялись, а найти человека, который бы согласился на предательство, было невозможно.

В Англии о ней толком ничего не знали, но в Германии эта организация вовсю разгулялась. «Шварц ханд» полностью прекратила свое существование благодаря усилиям некоего доктора Розена, одно время заметной фигуры секретной службы. Он затесался туда, внедрился в руководящее ядро и, можно сказать, послужил орудием ее уничтожения.

Через некоторое время его раскрыли в «Шварц ханд», и мы сочли разумным, чтобы он покинул Германию, по крайней мере на время. Мы получили о нем сведения от полиции Берлина. Розен приехал в Англию, и я имел с ним личную беседу. Держался он очень спокойно, как человек, смирившийся со своей судьбой. Он не питал иллюзий в отношении своего будущего.

«Они выйдут на меня, сэр Генри, – говорил он мне. – Ни тени сомнения. – Розен был крупным мужчиной с красиво посаженной головой и низким голосом. Слегка гортанное произношение выдавало его национальность. – Исход предрешен. Но какое это имеет значение? Я к этому готов. Я понимал, на что иду, когда включился в операцию. Задача выполнена. Организация больше не существует, но много входивших в нее людей на свободе. Единственно, чем они могут отомстить, – уничтожить меня. Вопрос только во времени, и я бы очень хотел, чтобы времени прошло как можно больше. Понимаете, я готовлю один очень интересный материал – плод усилий моей жизни – и мне необходимо завершить работу».

Он говорил просто, с таким достоинством, которым я не мог не восхищаться. Я заверил его, что будут приняты все меры предосторожности, но он отмахнулся от моих слов.

«Рано или поздно они до меня доберутся, – повторил он. – Когда этот день наступит, не укоряйте себя. Я не сомневаюсь, что вы сделаете все возможное».

Затем он перешел к изложению плана. План этот был достаточно прост. Он хотел подыскать небольшой коттедж в сельской местности, где бы мог спокойно жить и продолжать работу. В конце концов он выбрал деревню в Сомерсете [3] Сомерсетшир – графство на юго-западе Англии, у побережья Бристольского залива. – Кингз-Натон, в семи милях от железнодорожной станции и почти не тронутую цивилизацией. Купил очень симпатичный домик, кое-что перестроил, усовершенствовал и поселился там в свое полное удовольствие. Домочадцами его были: племянница Грета, секретарь, прислуга – старая немка, которая верой и правдой трудилась у него без малого сорок лет, – и приходящий садовник из Кингз-Натона – мастер на все руки.