Поль-Луи Сулицер - Ориан, или Пятый цвет

Весь уик-энд Марк Терренёв предавался мрачным мыслям, прогнать которые не могли ни игры с детьми в бассейне, ни партия в теннис с соседом, пилотом авиалиний. В сорок три года Терренёв был одним из руководителей «Атом-Франс». В год он зарабатывал около миллиона франков, не считав премии за эксплутационные контракты, которые иногда удваивали, а то и утраивали его доходы; так было в 1994 году, когда ему стоило немалых усилий пристроить две АЭС в Китае. До самого конца сделка висела на волоске. За шесть месяцев, предшествующих заключительному протоколу, Терренёв восемнадцать раз летал в Пекин. Коммерция была для него многим больше, чем работа. Это была страсть, смешанная с наслаждением. Служба национальным интересам сочеталась с личными дипломатическими качествами. В данном случае речь шла о том, чтобы показать себя лучше, чем американцы, и держать на расстоянии немцев и итальянцев. Одним словом, здесь было все: пускание пыли в глаза и искренность, умение быть гибким и твердым, маскировка зубовного скрежета смехом. В этих нелегких испытаниях Терренёв показал себя с наилучшей стороны. Китайцы один раз даже решили, что он при смерти, и снизили цену до суммы, устраивающей «Франс-Атом». Он не стал их разубеждать. Выслушал их точку зрения, а на следующий день в полном здравии дал им ответ. Всю ночь в номере отеля он рассматривал различные варианты выхода из западни, устроенной ему партнерами. Когда они встретились, он занял высокомерную позицию, согласно которой на этот раз он не мог больше идти ни на какие жертвы, не потеряв свою честь в глазах своей страны и фирмы, нанявшей его. Он знал, что подобный аргумент мог оказать давление на китайских посредников, руководствовавшихся принципом никогда не терять лицо перед тем, в услугах которого возникла нужда. После ночи дискуссий Терренёв выложил на стол предложение, заготовленное им ранее, — он приберег его под конец разговора, чтобы поднять напряжение. Он указал, что если Китай подпишет контракт в таком виде, то дополнительным соглашением будет предусмотрена передача технологий второго реактора. Для осуществления этого крупного проекта потребуется два миллиона китайских рабочих. Таким образом соглашение с Пекином было достигнуто незамедлительно. Повезло еще, что подписание было осуществлено до продажи националистам Тайваня нескольких «миражей» и «фрегата».

Несколько месяцев спустя после удачной сделки, принесшей ему существенное денежное вознаграждение, шеф вызвал его. «Терренёв, — сказал он ему, — я ничуть не умаляю ваши заслуги, которые мы оценили в полной мере в ходе подписания контракта с китайцами. Знаю, у вас были сомнения по поводу удачного финала — особенно в конце, — были они и у меня. Помогло некоторое вмешательство политического характера, активированное по моей инициативе. Короче, если бы Октав Орсони не пустил в ход свои связи в официальных кругах, сделка могла ускользнуть от нас. Китайцы договорились бы с американцами или нашими итальянскими друзьями».

Терренёв спрашивал себя, к чему это многословие патрона. Лично он никогда не встречал Орсони, не знал — ни кто он, ни какую роль мог играть. Но, как ни крути, выходило, что, несмотря на все сделанное Терренёвом в качестве руководителя переговоров ради контракта на двадцать миллиардов франков, был еще человек, остававшийся в тени, но способствовавший его подписанию. Патрон добрался до сути:

— Некий следователь финансовой бригады, Гайяр, подозревает нас в передаче более двадцати миллионов франков Октаву Орсони через подставные фирмы в качестве вознаграждения за посреднические услуги. Эти суммы были обнаружены на счетах различных политических партий парламентского большинства. Бесполезно вам говорить, что мы должны все отрицать.

— Сплошное вранье? — с кисло-сладкой миной спросил Терренёв.

— Между нами — да, Официально — конечно же, нет. Вот почему я прошу вас составить коммюнике, в котором бы утверждалось, что мы не переводили никаких комиссионных кому бы то ни было и что эта ложная информация разносится с целью навредить французско-китайским экономическим отношениям.

Терренёв хотел знать, получал ли Орсони деньги за услуги в подписании этого контракта. Патрон вынужден был признать: «Да, но все несколько сложнее, чем вы думаете, и все лавры достались вам, и только вам». Любопытно, но все эти подозрения остались без последствий, словно растворились в бесконечных процедурах, на проведении которых следователь Гайяр потерял немало сил и иллюзий. Терренёв никогда больше не слышал ни об Орсони, ни о скрытых комиссионных. Строительство в Китае завершилось без всяких осложнений.