Array Эркман-Шатриан - Дьявольский эликсир (сборник)

– Благодарю вас, мисс Лорд, она заснула и едва ли захочет кого-то видеть.

– О, я не потревожу ее. Я лишь взгляну на нее, чтобы успокоить вас. Вы, вероятно, весьма взволнованы. Я слышала, она очень больна.

Говоря все это, медицинская дама потихоньку подбиралась к мисс Прюденс.

– Благодарю вас, вы, право, очень добры, но я не так уж и беспокоюсь. Она ведь не настолько больна, и теперь ей уже лучше.

– Но ведь вы, кажется, после завтрака говорили миссис Уилькокс, что она действительно очень больна. Такая внезапная перемена…

– Нет… да… то есть она, право, не так уж больна. Завтра ей будет лучше.

– А знаете, мисс Семафор, все-таки вам следовало бы показать ее мне. Вы не желаете посылать за доктором, однако ей нужен кто-нибудь сведущий в медицине, а вы — простите, что я это говорю, — вы едва ли компетентны в деле ухода за больными. Да вдобавок мы должны успокоить миссис Уилькокс и подтвердить, что вашей сестре не грозит никакая зараза.

Все это время решительная дама постепенно, шаг за шагом наступала на Прюденс, так что теперь они обе уже стояли в ее комнате. Взгляд мисс Лорд упал на отворенную дверь.

– Пожалуйста, впустите меня, — попросила она. — Это в ваших же интересах!.. Дайте мне только разок взглянуть на нее, и если, как вы говорите, ей лучше и она спит, я успокою миссис Уилькокс и всех остальных. Миссис Бельчер и миссис Дюмареск так страшно боятся чего-либо заразного, что за чаем обе уже поговаривали об отъезде.

– Нет, — заявила Прюденс, прижатая к стене, — вы не увидите ее, мисс Лорд. Она поправляется и не хочет никого видеть. Нет, мисс Лорд.

– Вы полагаете? — внезапно воскликнула медицинская дама и, прежде чем Прюденс успела что-либо сообразить, бросилась к отворенной двери в Августину комнату.

Прюденс, однако, опередила ее. Она первая очутилась у двери и, захлопнув ее, заперла на ключ. Заслонив проход спиной, мисс Семафор стояла вся красная и еле переводила дух.

– Как вы смеете! — крикнула она, выведенная из себя, несмотря на свою обычную кротость. — Что вы себе позволяете? Сейчас же уйдите из моей комнаты, никто не просил вас приходить!

Мисс Лорд в эту минуту представляла зрелище самое непривлекательное. Если бы на нее вдруг поднялась пуховая перина и ударила ее по лицу, удивление ее не могло бы быть сильнее.

– Ага! — воскликнула она угрожающим тоном. — Так тут есть какая-то тайна!

– Уйдете ли вы, наконец?

– О, да, я ухожу.

Она остановилась у наружной двери.

– Поостерегитесь лучше, мисс Прюденс Семафор, — предупредила она, презрительно ударяя на слове «Прюденс». — Может быть, мне известно более, чем вы думаете. Вы еще раскаетесь в том, что сегодня сделали!

С этими неопределенными, но страшными угрозами она удалилась, оставив Прюденс в полном изнеможении. Ее одолевали самые мрачные предчувствия и безотчетный ужас относительно того, что именно было известно мисс Лорд.

Как мисс Семафор провела остаток этого страшного дня, она не помнила. Прюденс опасалась обеда, однако, хотя медицинская дама, очевидно, уже рассказала свою повесть и в воздухе чувствовалось что-то тревожное, прямых вопросов никто не задавал, и обед прошел благополучнее, чем она ожидала. Впрочем, всеобщее старательное умалчивание о болезни сестры представляло новый источник беспокойства.

«Они, наверное, думают, что у нее холера или проказа или что я ее отравляю», — горестно размышляла Прюденс, пощипывая хлеб, и в груди ее шевелилось глухое раздражение против Августы, навлекшей на нее все эти неприятности.

В манере миссис Дюмареск проглядывало высокомерие, указывавшее на то, что мисс Семафор чем-то заслужила ее неодобрение, а миссис Уайтли не предложила ей соль и перец, которые с любезностью предлагала всем остальным. Только одна добрая мисс Бельчер, забыв Туту и озлобленность Августы, подошла к ней, когда дамы вышли из столовой, и сказала:

– Надеюсь, вашей сестре лучше.

– Да, благодарю вас, — слабым голосом ответила Прюденс.

– Какая вы бледная и какой у вас усталый вид! Вероятно, вы измучились, ухаживая за ней. Пожалуйста, позовите меня, если я могу чем-нибудь помочь вам.

– Нет, спасибо, вы ничем не можете помочь, — сказала Прюден с внезапным желанием поцеловать ее. — Она никого к себе не пускает, кроме меня.

«Старая злюка», — подумала про Августу маленькая мисс Бельчер, сочувствовавшая рабской доле Прюденс, на которую ее обрекала сестра.

– Ну, не унывайте, — сказала девушка с участием. — Слава богу, ей лучше. Может быть, завтра она совсем поправится.