Эрл Гарднер - Ледяные руки

— В такой час?

— В любой час! Я не люблю, когда мне звонят, и моего телефона нет в справочниках. Джарвис — другой человек. У него есть номер для дневных и ночных звонков, более того, у него есть кому отвечать на звонки в любое время суток. Ему нравится, когда ему звонят.

— Итак, что я должен сделать?

— Измени голос. Скажи ему, что говорит друг. Скажи, что окружной прокурор намерен вызвать его клиента и заставить свидетельствовать против сестры.

— И все? — уточнил Пол.

— Повесь трубку и уноси ноги. И забудь об этом звонке навсегда, — ухмыльнулся Мейсон. — Надеюсь, у нашего друга окружного прокурора скоро появится новый материал для размышлений.

— Хочешь сказать, Джарвис Джилмор так хорош…

— Хочу сказать, что Джарвис Джилмор так плох… Действуй, Пол, без промедлений.

Судья Майлс занял свое место.

Пристав объявил:

— Рассаживайтесь, господа.

Судья Майлс обвел взглядом зал:

— Обвиняемая прибыла, присяжные все налицо. Вы готовы продолжать слушание дела?

— Да, ваша честь, — ответил Гамильтон Бергер.

— Да, ваша честь, мы готовы, — подтвердил Мейсон.

Норрис встал:

— Пригласите Ларсена Холстеда.

Имя Холстеда несколько раз прозвучало в коридоре, и некоторое время спустя он вошел в зал, встал лицом к суду и принес присягу.

— Верно ли, что месяца два назад Марвин Фремонт принял вас к себе на службу?

— Да.

— Знакомы ли вы с Родни Бэнксом, братом обвиняемой?

— Знаком.

— Где вы с ним познакомились?

— Он тоже служил у Марвина Фремонта.

— В чем заключались ваши обязанности?

— Как сказать, — заколебался Холстед, разглядывая присяжных поверх очков, — я выполнял обязанности бухгалтера, управляющего, налогового инспектора и вообще был универсальным служащим.

— А чем занимался Родни Бэнкс?

— Контролер, продавец, мастер на все руки — вот примерный перечень его занятий. Бизнес Фремонта не соответствовал традиционным стандартам, а значит, и обязанности персонала тоже.

— Понятно, — сказал Норрис. — А скажите, насколько широко Фремонт оперировал в своем бизнесе наличными деньгами?

Холстед недовольно поджал губы.

— Куда шире, нежели я предполагал, — проговорил он наконец.

— Ответ достаточно расплывчат, — подчеркнул Норрис, обернувшись к присяжным. — Поставим вопрос так: держал ли покойный в конторе крупные суммы денег?

— Весьма крупные.

— Вам было о них известно?

— О некоторых да, о других я узнал позднее.

— Эти суммы нашли отражение в ваших гроссбухах?

— Нет, сэр. Это была незарегистрированная наличность. Никто не знал о ее происхождении, кроме самого Фремонта.

— Где она хранилась?

— В двух местах. Часть — в сейфе, часть — в потайном хранилище, под полом.

— Сейчас я продемонстрирую фотографию. Прошу вас, укажите тот участок пола, под которым находится тайник.

— Вот он.

— А теперь я покажу вам фотографию с поднятой плитой и прошу вас пояснить, об этом ли предмете идет речь?

— Да.

— Что находится под плитой?

— Металлический ящик, намертво вмонтированный в бетон.

— Что вы видели в этом ящике в последний раз?

— Ничего.

— Я имею в виду в предпоследний раз.

— Там лежало восемнадцать тысяч шестьсот девяносто долларов.

— Вы их сосчитали?

— Сосчитал.

— Зачем?

— Составлял отчет об излишках доходов. Не хотел выглядеть жуликом. Наткнувшись на тайник, я принял решение поговорить с мистером Фремонтом, а затем потребовать, чтобы он показал мне, в каких документах эти суммы зафиксированы.

— Осуществили вы свой план?

— Нет, сэр.

— Почему?

— Прежде чем мне удалось обсудить с ним проблему, мистера Фремонта убили.

— Когда именно вы пересчитывали эти восемнадцать тысяч шестьсот девяносто долларов?

— В пятницу, незадолго до полудня.

— Помимо общей суммы, вы запомнили или зафиксировали еще что-нибудь?

— Да, мне пришла в голову мысль проследить дальнейший путь нескольких ассигнаций. Там были, по большей части, купюры достоинством в десять и двадцать долларов. Несколько пятерок, несколько пятидесяток. Но имелись и стодолларовые банкноты. Четыре номера я записал.

— Запись при вас?

— Да.

— Будьте любезны сообщить зафиксированные цифры.

— Вот эти номера: Л04824084А, Л01324510А, Г06300382А и К00460975А.

— Вы сказали, что записали номера в пятницу, то есть второго числа. И в котором часу, вы говорите?

— Незадолго до полудня. Точное время я не запомнил, но, кажется, приблизительно в одиннадцать тридцать пять. В одиннадцать тридцать мистер Фремонт ушел, и я решил провести ревизию.