КниГАзета . - Детективное агентство ЛС

- В проводах камер торчит по специальному приборчику, который транслирует им благостную закольцованную картинку, - бесстрастно пояснил Корсак. - Вы даже можете увидеть отсюда один, если присмотритесь — он торчит из провода во-он там. И дружески помаргивает нам лампочкой.

- Отлично, - оценил Румянцев. - Браво. Всё-таки, вы отличные специалисты. Но возникает резонный вопрос — что вам, собственно, от меня нужно? Деньги вы получили, свои обязательства перед вами я исполнил. Вам нужно еще денег?

- Мне нужно, скорее, «еще поговорить», - сказал Корсак. - У нас, как у «отличных специалистов», возник резонный вопрос — какого черта нас использовали втемную? Зачем вы придумали какого-то заказчика, врали нам? Мы этого, знаете ли, не любим.

- Знаете, вам больше идет образ Ната Пинкертона, чем Шерлока Холмса, - рассмеялся вдруг Павел. - Силовые акции и шпионаж, а не аналитическая работа. Это же вы меня толкнули на этот путь вранья, не помните?

- В смысле — я толкнул? - не понял Корсак. - Когда это?

- В нашу первую встречу. Когда проявили свою «выдающуюся» дедукцию и решили, что я работаю на какого-то клиента. Честно говоря, я тогда говорил «нам» без особенного умысла, мне так просто казалось весомее — как-никак, я представлял «Мухина и партнеров», а не одного себя. Но вы пошли еще дальше и сами придумали весь этот спектакль, мне осталось лишь согласиться и подыграть.

- Чудно, - проворчал Корсак. - Я еще и виноват. Людмиле вы, кстати, сразу не понравились.

- В вашей паре Людмила как раз больше склонна к анализу, - кивнул Румянцев и щелкнул пальцами, подзывая проходящего мимо официанта. - Будьте добры, гаспаччо и шашлык из из свинины. Будете что-нибудь, Сергей Александрович? Я угощаю.

- Нет, спасибо, - отказался Корсак. - Надо отдать должное, вы уверенно держитесь. Мне уже как-то и неловко в вас стволом тыкать.

- Я просто уже ничего не боюсь, - безмятежно улыбнулся Павел. - То, о чем я горячечно мечтал восемнадцать лет, сделано. Если вы вдруг сочтете, что я достоин смерти прямо сейчас, я уйду на тот свет с улыбкой.

- А вы достойны смерти? - внимательно глянул на него Сергей.

- Не думаю, - покачал головой Румянцев. - Я никого не убивал.

- А Сорокин?

- Он застрелился, - пожал плечами Павел. - Сам. Я всего лишь позвонил ему, как звонил и Завгороднему, и Шевчуку. Девятнадцать лет назад Сорока сильнее всех приложил руку к моему осуждению...вот и получил по полной программе.

- Что тогда случилось? - спросил Корсак, пряча «Осу» в карман. Угрожать этому человеку ему окончательно расхотелось.

- На одной из наших юношеских попоек эта троица изнасиловала мою любимую девушку, - сухим голосом сообщил Румянцев. Видимо, ему до сих пор было очень больно вспоминать те времена. - А потом Сорока ударил и убил ее старенькую маму, которая их застукала, а после — и саму Дашу. Всё свалили на меня, хотя я к тому времени мертвецки спал. У Сороки папа был председателем райкома, дело выгорело, а меня осудили на двадцать пять лет.

- Понятно, как он выбился в чиновники, - кивнул Корсак. - А что такого можно было сказать человеку, чтобы он застрелился?

- Что его карьера у меня в руках, - углом рта усмехнулся Румянцев. - Что я знаю про Эдика-Эльвиру, что у меня на руках видеосъемка их встреч, что завтра это будет во всех газетах и в интернете. И это только первый этап. А потом всплывут все взятки, что он брал за жизнь, его с треском погонят отовсюду, а в тюрьме «опустят» в первый день отсидки - мол, у меня есть связи, за столько-то лет. Процентов на шестьдесят это всё, конечно, блеф, но ему хватило.

- А что с Шевчуком?

- А Шевчук мне не поверил, - развел руками Павел. - Сначала вообще не узнал, потом даже слушать не стал - разозлился и заорал, что найдет и снова засадит. Ну, его воля, ваши записи тут же легли на стол следователю из Службы Собственной Безопасности.

- Шевчука сейчас трясут по-крупному, - информировал Корсак. - Этот его Стас оказался хлипким товарищем и сдал всех и вся. Так что там зреет большой скандал в полиции. А самому майору светит лет пятнадцать, не меньше.

- Ну и славно, - усмехнулся Павел. - Значит, всё не зря. Все мои восемнадцать лет.

- Да уж… немало пришлось ждать, – покрутил головой Корсак. – Вот уж воистину: «месть – это блюдо, что подают холодным». Но, тем не менее, Шевчук не умер. Как вы будете действовать дальше?

- Никак, - ровно ответил Румянцев. - Плохой из меня граф Монте-Кристо. Завгородний и Сорокин умерли за мою Дашу и ее маму. Двое за двое. Шевчука осудят, и дальше я не хочу иметь с ним дел. Баста. Надо начинать новую жизнь. Если вы мне ее позволите начать, конечно, а не станете сейчас, например, стрелять.