КниГАзета . - Детективное агентство ЛС

- Погоди-погоди... «длина семнадцать сантиметров»... длина чего, что-то я не понимаю? – захлопала глазами Людмила.

- Чего-чего... хвоста, - ухмыльнулся Сергей. - Вот это действительно апофеоз, граждане! Я бы даже сказал, апофигей. И ведь не врал Сорокин не капли — это ведь действительно «Эдуард». Эдик-Эдичка...

- Прямо-таки литературный анекдот у нас получается, для тех, кто в теме российской андеграундной прозы, - заржал в ответ Дымов. - Вызывает как-то Сорокин себе на дом Эдичку и просит сделать «букакке», что бы это ни означало! Хотя Сорокин-то, уверен, знает, что это такое.

- Так погодите, это что, мужчина? - только сейчас поняла Люда. - Наш чиновник - гомосексуалист?

- Ну, во-первых, не назвал бы это «мужчиной» - поморщился Корсак. - Физически-то, может, и да, но психически все транссексуалы считают себя либо женщинами, либо и тем и другим сразу.

- А во-вторых, если уж так строго подходить, то Сорокин, скорее всего, не гомосексуалист, - просветил ее Дымов. - Гомосексуалистам нравятся мужчины «как есть». Скорее всего, он просто бисексуал, совмещающий в лице нашей Эльвиры «два в одном».

- Ребята, ваша образованность в данном вопросе выглядит для меня как-то подозрительно, - хихикнула Люда. Игорь с Сергеем дружно заржали, и некоторое время обстановка в кабинете Дымова царила совершенно нерабочая.

- Ладно, - отсмеявшись, хлопнул по столу Корсак. - «Хватит гулять, пора и за работу». Это всё очень занятно, мальчики и девочки, но нам надо решить, как наш «апофеоз» использовать. То, что это хорошая зацепка на компромат, я думаю, даже озвучивать не стоит. Но вот как мы можем этот компромат добыть?

- Прослушка в доме этого...этой...короче, у Эльвиры дома, - предложила Люда. - Или как это называется? «Апартаменты»? Тьфу. В общем, вы поняли.

- Чтобы поставить прослушку, в дом надо еще попасть, - произнес Корсак, разминая пальцами подбородок, как всегда в минуты задумчивости. - И, желательно, без хозяйки.

- Есть одна мысль, - щелкнул пальцами Дымов. - Сделать можно просто и изящно. Людмила Васильевна, вы умеете закатывать скандалы?

- Надо будет — сумею, - засмеялась Люда. - А что за мысль-то?

- Идея проста, как всё гениальное, - начал Игорь. - Сначала...

- Сергей Александрович! - донесся из приемной голос Марины. - Вас к телефону! Мухин!

- Погоди минутку, Игорь, - попросил Корсак, вышел в приемную и вернулся уже с телефонной трубкой в руках.

- Да, Роман Евгеньевич, здравствуйте... Ну, не зайдете и ладно, не каждый же день, действительно... Успехи? Бьемся. Сегодня вот путем практически рейдерского захвата получили доступ к личным данным нашего таинственного Сорокина... Ну, интересное есть, не скрою. Встречается наш чиновник на досуге с проституткой-транссексуалом по имени Эльвира, или Эдуард, как он...она...тьфу, в общем, оно записано у него в телефоне под именем «Эдуард». Такие вот пироги... О, это здорово, спасибо за доверие. До связи, увидимся.

Корсак положил трубку.

- Что вот это было - «здорово, спасибо за доверие»? - спросила Людмила. - Что за доверие?

- Нам целиком выплатили сумму в тридцать тысяч баксов, граждане, - довольно ухмыльнулся Корсак. - За примерные труды и боевые подвиги. Воскликнем по этому поводу троекратное «ура» и вернемся к текущим заботам. Что там у тебя за идея, Игорь?

Субботнее утро у бизнесмена Завгороднего выдалось уже не таким безоблачным, как вчера и позавчера.

Во-первых, Оля со спиногрызами никуда не поехали. Младший совсем расхворался (как подозревал Завгородний, просто от нежелания навещать бабушку). Рассчитывавщий все выходные провести у Аллы Михаил медленно сатанел, занимаясь то уборкой, то готовкой, то читая Петьке вслух.

Во-вторых, французы так и не позвонили. Доселе предельно обязательный Николя с переводчиком, обещавший набрать его в одиннадцать утра, как сквозь землю провалился. Завгородний даже в ванную ходил с телефоном, чтобы не пропустить звонок, но ни к двенадцати, ни к часу, ни даже к двум часам никто не позвонил.

Алла, которой он пообещал приехать прямо с утра, явно расстроилась и обиделась. В три Завгородний плюнул и сорвался к ней, наплетя Оле, что французы наконец-то прорезались, и он едет улаживать дела.

Хоть какая-то разрядка. А этот Николя, видимо, просто не сообразил, что двадцать шестое приходится на субботу, и всё решится в понедельник. Наверное, так. В этой мысли было облегчение его тревоги, и Михаил с радостью за нее ухватился.

А в шесть позвонила Оля.

- Как ты там? - каким-то очень странным голосом спросила она.