Филипп Думенк - Расследование смерти мадам Бовари

В.: Но вы заявляли, что у вас в доме нет мышьяка.

О.: Я лгал.

В.: Где вы держали этот запас мышьяка?

О.: В медицинском саквояже с моим именем, который Эмма подарила мне после свадьбы.

В.: Где этот саквояж? Эмма знала, что там находится мышьяк?

О.: Нет.

В.: В желудке Эммы не обнаружено никаких следов бульона. Ваша служанка Фелисите также говорит, что она не готовила бульон.

О.: Да? А Эмма, тем не менее, его выпила. Что касается саквояжа, должно быть, я бросил его в реку.

(Допрос не закончен.)

10 апреля.

А что же Родольф Буланже?

В своих предположениях Реми исключал главную роль Родольфа Буланже. А ведь из всех жителей Ионвиля именно он имел худшую репутацию и самые красивые усы. Несмотря на его любезность по отношению к Реми, он солгал о том, что Эмма не приходила в Юшет почти два года. Он также лгал, будто у него никогда не было мышьяка, а сам использовал его (и, возможно, использует до сих пор) для лечения венерической болезни. К тому же существовали эти чертовы следы на снегу между его замком и городком. Реми еще не допрашивал его по этому поводу. Хотя следствие формально прекращено, почему бы не навестить его под каким-нибудь благовидным предлогом — например, чтобы вернуть лошадь?

Реми наведался к нему на следующий день и привел кобылу. Он прошел через маленькую ограду в парке. Заранее не предупредив о своем приходе, Реми толкнул входную дверь. Родольф оказался в прихожей, он стоял перед большой лестницей в накинутом на плечи плотном широком пальто и явно собирался куда-то уходить. Смутившись, Реми поздоровался, извинился за свой неожиданный визит и, не зная, с чего лучше начать, брякнул:

— Лошадка у вас замечательная. Конечно, она несколько деревенская, но очень мне помогла. Хочу поблагодарить вас за нее.

Родольф захохотал. Было непонятно, насмехался он над Реми или же ценит, что тот понимает толк в лошадях.

— Рад, что она вам понравилась. Не хотите ли другую? У меня в конюшне есть и получше. — Он продолжал лукаво улыбаться. — А почему вы вдруг решили вернуть мне лошадь? Вас, как и господина Делевуа, отзывают в Руан?

Похоже, хозяин имения был осведомлен даже лучше, чем сам Реми. Напустив на себя безразличный вид, молодой человек невозмутимо ответил:

— Да, дело, видимо, сдадут в архив. Я должен все завершить и уехать через несколько часов.

Родольф взглянул на него иронически.

— Ах, вот как! Правда? И как же решили, что это было?

— Самоубийство, естественно.

— А кто это сказал?

— Во всяком случае, не господин Делевуа и не я.

— А почему вы не прислали мальчишку из гостиницы сказать, чтобы мы забрали лошадь? Жирар пришел бы за ней.

— Я хотел увидеть вас перед отъездом.

— В самом деле? — с наигранным удивлением отозвался господин Буланже. — Разве я не рассказал вам все? Да и официально уже признано, что это было самоубийство…

— Именно так, — уверенно ответил Реми. — Но для себя лично я хотел бы узнать, что вы думаете о следах, которые я обнаружил по пути от вашего поместья к дому господина Омэ.

— Вот как! И что же за следы?

— Следы от женских ботинок, похожих на те, которые носила мадам Бовари. Я заметил их на снегу, когда ездил верхом на вашей лошади.

— Эмма? Но я ведь вам сказал, что она не приходила в Юшет уже два года!

— Тем не менее, эти следы появились, вероятно, накануне ее смерти.

— Я ничего такого не видел. Из-за этих холодов я даже не выходил на улицу. За всем необходимым посылал Жирара… Ну ладно, потом обязательно посмотрим вместе на эти загадочные следы. А пока не окажете ли мне честь и не выпьете ли со мной по глоточку коньяку? В прошлый раз я заметил, что вы рассматривали бутылку с большим интересом.

Они поднялись в зал и выпили. В прошлый раз на столике с гнутыми ножками Реми видел бутылку, бокалы и веер с инициалами «Э. Б.» Сегодня же ничего этого не было.

Родольф проследил за его взглядом и усмехнулся.

— Если вы ищете веер, то я его убрал. Я подумал, что он… как бы это сказать… уже неприличен.

— Я говорил с Шарлем об этом веере. Он его знает. Эмма сказала мужу, что потеряла вещицу. Месье Бовари утверждает, что подарил ей веер примерно полгода назад, то есть после того времени, когда она могла забыть его у вас.

— В самом деле? Скорее всего, речь шла о другом веере. Кстати, как вы себя чувствуете? Молодого человека с таким будущим, как у вас, должно быть, опечалило прекращение такого интересного расследования, которое наверняка обеспечило бы вам повышение. Да еще и остерегаться любого проявления благосклонности вышестоящего начальства: это обычно означает лишь заботу о своих собственных заслугах.