Агата Кристи - Унесенный потоком

— И вот, — продолжал Пуаро, — я перед вами исполняю свой «волшебный трюк». И думаю, что вы действительно удивлены, а на самом деле я просто свалял дурака. Да, это именно так. Когда мы были с вами у майора Портера, и он предложил мне сигарету, он сказал, обращаясь к вам: «Вы ведь не курите, так?» Откуда он мог знать, что вы не курите? Ведь вы до этого, по логике вещей, не встречались? Какой я был идиот! Уже тогда я должен был понять, что вы виделись с майором Портером и заключили с ним небольшую сделку. Не удивительно, что он так нервничал в то утро. Да, я тогда свалял дурака. Взял да привел майора Портера на опознание. Но я не собираюсь все время быть идиотом. И сейчас, я думаю, я — не идиот. Не так ли?

Пуаро сердито посмотрел на присутствующих и затем продолжал:

— Но потом майор Портер пошел на попятную. Он совсем не хотел выступать в качестве свидетеля под присягой в суде, а обвинение против Дэвида Хантера главным образом базировалось на идентификации личности покойника. Поэтому майор Портер решил выйти из игры.

— Он написал мне, — с трудом произнес Роули, — что не собирается свидетельствовать в суде. Проклятый дурак! Неужели он не понимал, что мы зашли далеко и останавливаться нельзя? Я приехал к нему, чтобы попытаться вправить ему мозги. Но я опоздал. Он сказал, что скорее застрелится, нежели будет лжесвидетельствовать по делу об убийстве. Входная дверь была открыта… Я вошел и увидел его… Не могу даже описать, что я почувствовал. У меня было такое ощущение, что я совершил два убийства. Если б он только подождал, если б мы с ним переговорили…

— Он оставил какую-нибудь записку? — спросил Пуаро. — Вы ее взяли?

— Да. Я просмотрел все довольно основательно. Записка была адресована коронеру. В ней говорилось, что на дознании он дал ложные показания, что убитый не Роберт Андерхей. Я изъял записку и уничтожил ее.

Роули ударил кулаком по столу.

— Это было как дурной сон, как ужасный кошмар! Я начал все это дело и не мог с ним покончить. Мне нужны были деньги для того, чтобы заполучить Линн. И я хотел, чтобы Хантера повесили. А затем — я не знаю почему — все дело против него разрушилось. Появилась какая-то история о женщине, которая якобы позднее побывала у Ардена. Я ничего не мог понять, да и сейчас ничего не понимаю. Что за женщина? Как женщина могла разговаривать с Арденом после того, как он был убит?

— А женщины не было, — сказал Пуаро.

— Но, месье Пуаро, — проворчала Линн, — а как же старая леди? Она же видела ее. И слышала.

— Ага, — бросил Пуаро. — А что она видела? Что слышала? Она видела кого-то в брюках, в легком твидовом пальто. Она видела голову в оранжевом шарфике в виде тюрбана, лицо, покрытое толстым слоем косметики и размалеванные губы. Но видела все это в полутьме. А что она слышала? Она видела, как эта «потаскушка» вернулась в пятый номер, и оттуда раздался мужской голос: «Давай, уходи отсюда, девочка». Да, это был мужчина, и именно его она видела и слышала! Но это была гениальная идея, мистер Хантер, — добавил Пуаро, повернувшись спокойно к Дэвиду.

— Что вы имеете в виду? — резко спросил Дэвид.

— Ну, а теперь я кое-что расскажу вам. Вы пришли в «Олень» в девять часов или примерно в это время. Вы пришли не убивать, а платить. Но что вы обнаружили? Вы увидели, что ваш вымогатель убит самым жестоким образом и лежит на полу. Вы быстро соображаете, мистер Хантер, и вы сразу же поняли, что находитесь в большой опасности. Насколько вам было известно, никто не видел, как вы входили в «Олень». Первая ваша мысль была как можно быстрее успеть на поезд, отправляющийся в Лондон в 9.20 вечера, и упорно стоять на том, что вас и в помине не было в Уормсли-Уэйле. Чтобы успеть на поезд, у вас был только один шанс — двинуться через поле, но, когда вы бежали, вы столкнулись с мисс Марчмонт и одновременно поняли, что не успеваете на поезд. Вы уже заметили поднимавшийся над долиной паровозный дым.

Для того, чтобы у нее отложилось в голове, что вы действительно успели на поезд, вы изобрели, можно сказать, гениальный план. Фактически вам пришлось придумывать совершенно иную уловку, чтобы отвести от себя подозрения.

Вы вернулись в Фурроубэнк, спокойно открыли дверь своим ключом, накинули на голову шарфик СЕоей сестры, взяли одну из ее помад и наложили также толстый слой грима, как это принято в театре.

В соответствующее время вы вернулись в «Олень», ошарашили своей внешностью старую даму, которая отдыхала в комнате для постояльцев и которая является притчей во языцех в «Олене». Потом вы поднялись в пятый номер. Услышав, что она идет в свой номер, вы вышли в коридор, затем быстро вернулись в номер и оттуда громко крикнули: «Ты бы лучше убиралась отсюда, моя девочка».