Морис Леблан: Шерлок Холмс приходит поздно

—�Прислоните лестницу к библиотеке, левее слова �Тибермесниль�…

Деванн приставил лестницу. Англичанин продолжал:

—�Левее… Правее… Стоп! Влезайте!.. Хорошо… Все буквы в этом слове -рельефные, не так ли?

—�Да.

—�Займемся буквой �аш�. Проверьте, не поворачивается ли она в ту или другую сторону?

Деванн взялся за букву �Н"* и воскликнул:

—�Ну да, поворачивается! Вправо, на четверть оборота. Но кто Вам это открыл?

Не отвечая на досужий вопрос, Шерлок Холмс продолжал:

—�Можете ли Вы с вашего места дотянуться до буквы �R�? Да?.. Пошевелите же ее несколько раз взад-вперед, как делают с засовом, который то задвигают, то выдвигают.

Деванн привел в движение указанную ему букву, и где-то внутри, к его величайшему удивлению, послышался щелчок.

—�Прекрасно,— сказал Шерлок Холмс.— Остается только переставить Вашу лестницу к другому краю шкафа, то есть к концу слова �Тибермесниль�… Хорошо… А теперь, если я не ошибаюсь и все пойдет, как следует, буква �L� откроется, словно окошко.

С некоторой торжественностью Деванн ухватился за букву �L�. Она открылась, но Деванн в тот же миг скатился с лестницы, так как вся часть библиотеки, расположенная между первой и последней буквами слова, повернулась на собственной оси и открыла вход в подземелье.

Шерлок Холмс флегматически проронил:

—�Вы не пострадали?

—�Нет,— отвечал Деванн, поднимаясь,— я не пострадал, но совершенно, признаться, ошеломлен… Эти движущиеся буквы… Это разверстое подземелье…

—�Ну и что? Разве это не согласуется в точности с цитатой из мемуаров Сюлли?

—�В чем же, о господи?

—�Черт! �H� поворачивается, �R� трепещет и �L� открывается.

Все это и позволило Генриху IV принять мадам де Танкревилль в столь неурочный час.

—�Но Людовик XVI? — спросил Деванн с совершенно растерянным видом.

—�Людовик XVI был опытным кузнецом и умелым слесарем. Мне довелось прочитать �Трактат о замках с комбинациями�, который ему приписывают. Со стороны де Тибермесниля было делом чести продемонстрировать своему государю этот шедевр механического искусства. Чтобы запомнить устройство, король записал:

�2-6-72�, то есть �HRL>, вторую, шестую и двенадцатую буквы слова �Thibermesnil�.

—�Ах, прекрасно, я начинаю понимать… Однако вот еще что… Если мне теперь ясно, как выходят из этого зала, я не могу уразуметь, каким образом Люпэн сумел в него проникнуть. Так как, заметьте это хорошенько, он проник в него извне.

Шерлок Холмс включил фонарь и прошел на несколько шагов внутрь подземного хода.

—�Взгляните, весь механизм здесь — на виду, как пружины башенных часов, и все буквы видны наоборот. Люпэну оставалось лишь привести их в движение с этой, обратной стороны перегородки.

—�Что это доказывает?

—�Что это доказывает? Поглядите хотя бы на это масляное пятно. Люпэн предвидел даже то, что зубчатые колеса могли нуждаться в смазке,— уточнил Шерлок Холмс не без восхищения.

—�Но тогда он знал второй выход?

—�Как знаю его теперь и я. Следуйте за мной.

—�В это подземелье?

—�Вы боитесь?

—�Нет, но Вы уверены, что найдете в нем дорогу?

—�С закрытыми глазами.

Они спустились вначале по двенадцати ступенькам, затем по еще стольким же, наконец — дважды по другим двенадцати. Потом двинулись по длинному коридору, чьи кирпичные стены сохранили следы последовательных починок и местами сочились влагой. Влажным был здесь и пол. Влажной была и земля.

—�Проходим под болотом,— с беспокойством заметил Деванн. Кулуар привел их к лестнице в двенадцать ступенек, за которой следовало три других, такой же высоты. Поднявшись по ним не без труда, они оказались в небольшой пустоте, высеченной прямо в скале. Дальше дороги не было.

—�Черт возьми,— пробормотал Шерлок Холмс,— одни голые стены, это становится затруднительным.

—�Может, следует вернуться? — прошептал Деванн.— Ибо я, в конце концов, совсем не жажду узнать об этом больше, чем знаю. Мне уже все ясно.

Но, подняв голову, англичанин вздохнул с облегчением: над ними виднелась копия того механизма, который запирал вход. Оставалось лишь заняться теми же тремя буквами. Тяжелый блок гранита сдвинулся с места. С другой стороны он оказался плитой на могиле герцога Роллона, на которой была высечена выпуклая надпись �Тибермесниль�. Они оказались в небольшой разрушенной часовне, о которой говорил британский сыщик.

—�И проследуешь к самому Богу, то есть к часовне,— сказал он, повторив конец цитаты.