Найо Марш - Старые девы в опасности

Зажимая платком рот, Аллейн невнятно пробормотал:

— Простите. Я не предполагал… Скоро у меня все пройдет.

— У вас-то пройдет, — огрызнулся Баради. — А вот когда мои синяки пройдут!

— Простите, не стану вас больше задерживать. Я постою здесь, на свежем воздухе. А потом вернусь к машине. Спасибо. Извините.

К Баради, очевидно, уже вернулась обычная сдержанность.

— Несомненно, так вам и следует поступить, — сказал он. — Рекомендую горячую ванну, стаканчик чего-нибудь покрепче, две таблетки аспирина и постель. Вы уверены, что сумеете добраться до машины и…

— Да-да, мне уже легче.

— Тогда прошу меня извинить. Я уже опаздываю. До свидания, мистер Аллейн.

Аллейн наблюдал поверх платка, как Баради поднялся по ступенькам, открыл боковую дверь и исчез в доме. Аллейн выждал несколько минут, пока глаза привыкли к темноте.

«Мне надо помыться», — подумал он, тщательно вытер платком левую руку и отбросил платок в сторону.

Но он не выбросил из головы воспоминание об очень небольшой вмятине слева, на груди, под вышитой розочками, наглухо застегнутой ночной рубашкой.

Аллейн был прав насчет близости служебного входа. Каменный коридор нырнул вниз и повернул. Впереди, там, где оканчивались стены, замаячил навес. Аллейну приходилось ногой ощупывать ступеньки, но звездный свет все-таки немного разогнал кромешную тьму, царившую во владениях замка, и слабо поблескивал на мокрых камнях и уступах. Аллейн огляделся. Огромное скопление камня и скал образовывало черную дыру в усыпанном звездами небе. Проход представлял собой нечто вроде моста между частью замка, обращенной к морю, и древней крепостью, выстроенной на горе. Аллейн спрятался в темную нишу. В проходе мелькнул огонек.

Появился слуга-египтянин с фонарем в руке, в другой руке он нес еще что-то, похожее на поднос. За ним шел Баради. Аллейн узнал его, когда слуга повернулся и свет от фонаря скользнул по смуглому лицу. Доктор снял белую рясу, на шее у него болталось нечто напоминавшее гладкий шнур. Слуга и хозяин вошли в дом. Аллейн с удовлетворением крякнул и продолжил путь.

У приоткрытой двери висел фонарь с огрызком свечи внутри, под ним плавало желтое пятно света.

— Мсье? — прошептал голос.

— Рауль?

— Да, мсье. Все хорошо. Идемте.

Рауль выскользнул из-под навеса и схватил Аллейна за запястье. Они вошли в пятно света, Рауль ногой толкнул дверь. Перед ними открылся каменный коридор. Миновав две двери, Рауль свернул направо и тихонько постучал пальцами в третью. Тереза открыла и впустила их.

Тереза обитала в маленькой чистенькой комнате, в которой слегка отдавало затхлостью. В углу, на полке, стояла мадонна, произведение старой Мари, на статуэтке было аккуратно выведено: «Богоматерь Пэйиду». Под полкой стояла табуретка. Пыльные бумажные цветы, свечи и фотография Терезы на первом причастии с молитвенно сложенными руками и глазами, возведенными к небу, дополняли интерьер. Рядом висела репродукция с изображением святого, удручающе похожего на мистера Оберона. На кровати были разложены две белые рясы. В дальнем углу стояли таз и кувшин для умывания.

Тереза, взволнованная, но очень довольная собой, предложила Аллейну единственный стул.

— Я могу помыть руки, Тереза? — спросил Аллейн. — Мне нужно немного воды и мыла.

— Сейчас я выберусь и принесу воды, мсье. Это безопасно. Простите, мсье, я совсем забыла, англичане всегда хотят умыться.

Аллейн не стал ее разубеждать. Когда она вышла, он повернулся к Раулю.

— Ну как наши дела?

— Все слуги ушли, мсье, за исключением египтянина, он занят чем-то внизу. Гости в своих комнатах. Вряд ли они покинут их до начала церемонии. — Он взмахнул руками. — Мсье, сильно я испортил дело своей глупостью?

— Конечно, Рауль. Ты просто зазвонил во все колокола, — пошутил Аллейн, но, увидев, как огорчился его помощник, добавил: — Но все не так уж плохо. Даже наоборот. Мы с доктором Баради посетили комнату с телом убитой женщины.

— Неужели, мсье?

— Она лежит среди орхидей в великолепном гробу в помещении напротив главного входа. Гроб, как уже успел выяснить господин комиссар, привезли сегодня утром из похоронного бюро в Роквиле.

— Но, мсье…

— Под левой грудью у нее есть рана, зашитая хирургическим способом.

— Тереза сказала мне, что англичанка умерла.

— А вот и Тереза, — сказал Аллейн и предостерегающе поднял руку.

Умываясь, он расспрашивал Терезу о мисс Трубоди.