Найо Марш - Старые девы в опасности

— Я говорю «да», мсье. Почет никому не помешает, да к тому же почему бы и не помочь, коли уж так сложилось.

— Хорошо. Тогда идем.

Аллейн нашел солнечные очки Трой, и они с Раулем направились к входу в замок. Пиджак Рауль с грацией балетного танцора накинул на плечи.

— Значит, вы живете в Роквиле? — спросил Аллейн.

— В Роквиле, мсье. У моих родителей маленькое кафе, совсем скромное, но кормят там хорошо. Кроме того, я подрабатываю извозом, как вам известно.

— Вы, конечно, раньше бывали в замке?

— Разумеется. С небольшими поручениями, а также привозил гостей, иногда туристов. Как правило, мистер Оберон посылает машину за своими гостями. — Он махнул рукой на ряд гаражей, смотревшихся нелепо на фоне дикой скалы. — У него потрясающие машины.

— Встречать нас вы приехали по просьбе комиссара из префектуры? — продолжал расспросы Аллейн.

— Так точно, мсье.

— Он сказал, кто я такой?

— Да, мсье инспектор-аншеф… А-ррлин. Но он сказал, что мсье инспектор-аншеф, возможно, не захочет, чтобы к нему обращались по званию.

— Как он предусмотрителен, — восхитился Аллейн.

— Ваше звание я уже забыл, мсье.

— Прекрасно.

Они миновали комнату-пещеру, где сидела женщина в окружении статуэток. Рауль весело приветствовал ее, она отвечала в той же манере.

— Ты должен привести ко мне этого господина, пусть посмотрит на мои фигурки, — крикнула она вслед.

— Всему свое время, Мари, — ответил через плечо Рауль и добавил для Аллейна: — Она художница, эта старушка. Святые у нее получаются красивыми и помогают тем, кто верит. Зато цену за них она дерет безбожную.

Он принялся напевать какой-то мотивчик. Они проходили под стеной замка, нависавшей над проходом. Рауль запрокинул голову.

— Не поймешь, где этот дом кончается, где начинается, — заметил он. — Без карты дорогу из кухни в спальню не сыскать. Тут все, что угодно, может случиться.

Когда они подошли к железной решетчатой двери, Рауль почтительно стал сбоку и стянул с головы шоферскую фуражку. Доктор Баради ждал их в холле. Аллейн сказал, что Рауль был санитаром в армии, и Баради немедленно стал объяснять шоферу, что от него потребуется во время операции. Говорил он жестким властным тоном. Рауль внимательно слушал. Он стоял в свободной позе, заложив большие пальцы за ремень брюк. Почтительность естественным образом сочеталась в нем с природным благородством и независимостью характера.

— Сможете выполнить эту работу? — сухо осведомился Баради в заключение.

— Думаю, да, господин доктор.

— Если справитесь, получите 500 франков. Больше за неквалифицированный труд не получает никто.

— Что касается платы, господин доктор, — сказал Рауль, — то меня уже нанял вот этот мсье и я нахожусь в полном его распоряжении. Я участвую в этом деле исключительно по его просьбе.

Баради удивленно приподнял брови и посмотрел на Аллейна.

— Похоже, ваш шофер — большой оригинал, — сказал он по-английски. — Он производит впечатление неглупого малого, но кто знает. Будем надеяться, что он не полный идиот. Мой слуга даст ему подходящую одежду и проследит, чтобы он как следует вымылся.

Баради подошел к камину и дернул за шнурок колокольчика.

— Миссис Аллейн любезно согласилась подготовить пациентку к операции, чем она сейчас и занимается. В ваше распоряжение выделена комната, и я осмелюсь предложить вам один из моих халатов. Боюсь, он окажется чересчур широк, ну да как-нибудь его можно будет приспособить. Нам ведь все время приходится идти на компромиссы, не так ли?

В холле появился человек в египетском одеянии. Баради поговорил с ним на родном языке, а затем обратился по-французски к Раулю:

— Ступайте с Магометом и приготовьтесь к операции, следуя его указаниям. Он говорит по-французски.

Рауль ответил на приказание чем-то средним между поклоном и кивком.

— Прошу меня извинить, мсье, — сказал он Аллейну и направился следом за слугой, по пути с интересом разглядывая холл.

— В нем наверняка есть примесь итальянской крови. Здесь, на побережье, такие гибриды не редкость. Позвольте проводить вас в вашу комнату.

Комната, отведенная Аллейну, находилась по тому же коридору, что и спальня мисс Трубоди, только немного дальше. Острый глаз и цепкая наблюдательность были профессиональными привычками Аллейна. Он увидел не просто роскошно убранную комнату, но и отметил детали: китайские обои, рисунок У Тао Цу, миньскую вазу.

— Эта комната называется китайской, — объяснял Баради очевидное, — но мистер Оберон не побоялся внести некоторые дополнения. Бюро работы Верни-Мартена.