Джон Карр - Зловещий шепот

Потом ему припомнилось, что он о чем-то просил проводника, но в тот момент он не отдавал себе отчета в своих поступках. Бросился как безумный к дверям, пытаясь просунуть пальцы в резиновую прорезь и раздвинуть створки. Кто-то сказал: «Не суетись по пустякам, приятель». Солдат-австралиец проснулся. Полицейский с любопытством смотрел на нервного пассажира.

Бесполезно. Майлз стоял, прижавшись лицом к дверному стеклу, а поезд все быстрее скользил вдоль платформы.

В тусклом свете ламп, качавшихся над платформой, Майлз успел заметить человек пять, направлявшихся к выходу, и среди них — Фэй Сетон. Она была в своем легком шерстяном пальто и в черном берете, на грустном лице — та же странная полуулыбка.

Поезд ворвался в тоннель.

В Кемпден-Тауне сыпал мелкий частый дождик, небо заволокли тучи.

В нескольких шагах от станции метро Болсовер-плейс прямую широкую Кемпден-Хай-стрит пересекала узкая темная Болсовер-стрит, которая справа, за кирпичной аркой, обрывалась тупиком.

Булыжная мостовая поблескивала от дождя. В глубине тупика виднелись два изуродованных бомбежкой здания с выбитыми стеклами. Слева находилась то ли небольшая мастерская, то ли магазинчик с вывеской «Дж. Мингз и К°. Вставные челюсти». Напротив стояла небольшая деревянная постройка, судя по старой вывеске — бывшая закусочная, а немного дальше на этой же стороне высились два кирпичных дома неопределенного серо-коричневого цвета с кое-где сохранившимися оконными стеклами, более или менее жилого вида.

Улочка словно вымерла, мимо не прошмыгнула ни одна кошка. Майлз, не обращая внимания на дождик, взял Барбару под руку.

— Все в порядке, — пробормотала она, зябко поводя плечами под уже намокшим плащом и наклонив в его сторону зонтик. — Мы потеряли меньше десяти минут.

— Да. Но все же потеряли.

Майлз понимал, что она испугана. Во время пересадки на станции Чак-Фарм он рассказал ей о событиях прошедшей ночи. Понятно, что Барбара была встревожена, ибо тоже ничего не могла понять.

— Номер пять, — сказал Майлз. — Номер пять.

Пятым оказался второй кирпичный дом, соприкасавшийся под углом с двумя разбитыми зданиями. Подходя вместе с Барбарой по булыжной мостовой к дверям, Майлз обратил внимание на две огромные вставные челюсти, выставленные в витрине фирмы «Дж. Мингз и К°».

Подобная реклама выглядела бы смешно и противно, если бы не была изготовлена столь искусно и впечатляюще. Металлические, плотно сомкнутые зубы и окрашенные в розовый цвет десны казались в серых сумерках натуральными аксессуарами какого-то гиганта. Майлзу челюсти не понравились. Он ощущал за своей спиной их малоприятное присутствие, когда подходил с Барбарой к обшарпанному входу дома номер пять. Но дотронуться до звонка он не успел.

В открытом окне на первом этаже соседнего дома было отодвинуто в сторону то, что когда-то было кружевной занавеской, и наружу высунулась женская голова. Женщина средних лет без всякой опаски, с откровенным любопытством разглядывала пришельцев.

— Здесь живет мисс Фэй Сетон? — спросил Майлз.

Не ответив, женщина быстро обернулась, чтобы, кажется, дать кому-то по затылку, а затем произнесла:

— Номер три. Второй этаж, налево и прямо.

— Можно войти… кхм!.. в дом?

— Почему же нельзя?

— Понял вас. Благодарю.

Женщина с достоинством наклонила голову и скрылась за занавеской. Майлз распахнул дверь и пропустил Барбару вперед, в коридор к лестнице. Пахнуло затхлостью и сыростью. Когда Майлз закрыл за собой дверь, стало так темно, что едва различались ступеньки. Слышно было, как усилившийся дождь мерно стучит по водостоку.

— Мне здесь не нравится, — тихо сказала Барбара. — Почему ей надо жить в таком месте?

— Вы же знаете, как сейчас трудно в Лондоне. Жилья не найти ни за какие деньги.

— Но зачем она оставила за собой комнату, отправившись в Грейвуд?

Майлз тоже об этом подумал, ему также было не по себе в этом доме и захотелось окликнуть Фэй, чтобы убедиться, что она действительно тут живет.

— Второй этаж, налево и прямо, — сказал Майлз. — Осторожно, лестница!

По крутой лестнице, минуя темную площадку, они поднялись наверх и вошли в длинный узкий коридор, в конце которого было окно, выходившее на Болсовер-стрит. Хотя это окно было наполовину забито картоном, света хватало, чтобы разглядеть закрытые двери по обеим сторонам коридора. Подойдя с бьющимся сердцем к двери под номером три, Майлз собрался было постучать, но замер с поднятой рукой: через окошко в этот коридор с черным грязным линолеумом вдруг хлынул яркий свет. Барбара вздрогнула и, поскользнувшись, ухватилась за Майлза. Они подошли к окну.