Энн Перри: Призрак с Кейтер-стрит

— Надеюсь, вы сегодня приятно провели время? — спросил Эдвард, продолжая стоять у камина. — Как хорошо, что вы успели вернуться до грозы. Приблизительно через полчаса она может превратиться в настоящую бурю. Я всегда боюсь, что лошади испугаются и может произойти несчастный случай. Вы знаете, что Бекет потерял ногу из-за этого?

Разговор протекал мирно, Шарлотта отвлеклась и ничего не слышала. Шла обычная семейная беседа, более или менее бессмысленная, являвшаяся одним из ежедневных ритуалов, из которых состояла их жизнь. Неужели так будет всегда? Бесконечные дни, наполненные вышиванием, рисованием, домашними заботами, чаепитиями, возвращением домой папы и Доминика… Чем занимаются другие люди? Они женятся и растят детей, следят за домом. Конечно, бедняки работают, а люди из высшего сословия ходят на вечера, ездят верхом или в экипажах и, возможно, также имеют семьи.

Шарлотта никогда не встречала никого, с кем бы она могла представить себе свою дальнейшую жизнь… никого, кроме Доминика. Может быть, она должна быть как Эмили и иметь больше друзей — как, например, Люси Сандельсон или как сестры Хэйворд? У них постоянно либо начинаются, либо заканчиваются любовные романы. Но они все такие глупые!.. Бедный папа. Ему так тяжело иметь трех дочерей и ни одного сына.

— …ты могла бы или нет, Шарлотта?

Доминик смотрел на нее. Его брови были вопросительно подняты, на элегантном лице — привычная насмешка.

— Девушка мечтает, — прокомментировал Эдвард.

Доминик засмеялся.

— Ты могла бы действовать так, как миссис Винчестер? Играть по ее правилам? Могла бы? — повторил он.

Шарлотта не могла понять, о чем он говорит. Потеря нити разговора была очевидна.

— Просто надо быть такой же назойливо любопытной, как она, — терпеливо пояснил Доминик. — Если затрагивают тему, которую она не хочет обсуждать, то отвечает вопросом на вопрос.

Шарлотта всегда была слишком прямолинейной. Возможно, именно поэтому Доминик любил Сару.

— Ты не знаешь миссис Винчестер, — ответила она сразу. — Если она не хочет обсуждать что-то, то просто будет вас игнорировать. Ее не интересует, будет ли ее ответ как-то соответствовать вашему вопросу. Она будет продолжать говорить то, о чем думает в данный момент.

— Сегодня она думала о Сюзанне?

— Не совсем так. Сегодня это была несчастная миссис Абернази. Поездка Сюзанны была только поводом для того, чтобы обсудить, насколько хорошо для несчастной миссис Абернази поехать в Йоркшир.

— В апреле? — саркастически заметил Доминик. — Бедная женщина там окоченеет — не только от холода, но и от скуки.

В этот момент совершенно некстати в комнату вошла Кэролайн. Эдвард помрачнел.

— Кэролайн, — сказал он резко. — Шарлотта сказала мне, что сегодня вечером ты говорила о Хлое Абернази, хотя я ясно выразился… а если неясно, то сделаю это сейчас. Смерть бедняжки не должна быть темой для сплетен и обсуждений в нашем доме. Если вы можете чем-то помочь несчастной миссис Абернази в ее тяжкой утрате, тогда сделайте все возможное для этого. В противном случае тема закрыта. Я полагаю, все поняли правильно, что я хочу сказать? Нет возражений?

— Нет, Эдвард. Конечно, нет. Но, боюсь, я не смогу контролировать миссис Винчестер. Она, кажется… — Кэролайн оборвала речь, поняв, что это бесполезно. Эдвард высказал то, что хотел, и уже думал о чем-то другом.

Вошел Мэддок и объявил, что обед готов.

Гроза прошла, и на следующий день чистые улицы прямо-таки сверкали от белого апрельского света; небо было словно выкрашено ярко-голубой краской. Сад был весь в росе, каждая травинка блестела. Шарлотта и Эмили занимались обычными домашними делами. Сара пошла к портнихе. Кэролайн уединились с кухаркой, миссис Данфи, и проверяли кухонные расходы.

После полудня Шарлотта пошла к жене викария, чтобы отнести ей вязаные рукавицы. Обязанность эта была ей в тягость, потому что сегодня викарий, по всей вероятности, остался дома. Он был человеком, всегда вызывающим в ней гнетущее состояние. Но на этот раз не было никакой возможности увернуться от этой обязанности. Была очередь Шарлотты, и ни Сара, ни Эмили не имели никакого желания освободить ее от этого малоприятного визита.

Она пришла в дом священника около половины третьего. После грозы стояла теплая погода, и дорога была неутомительной, даже приятной. Весь путь составлял около двух миль, но Шарлотта привыкла к физическим упражнениям, да и рукавицы не были тяжелой ношей.