Найо Марш: Смерть в театре «Дельфин»

— Сэр, — заискивающе пробормотал он, — мне крайне жаль, что такое стряслось. Это очень и очень прискорбно. Но, сэр, как я уже сказал вашему шофёру, я ведь предупреждал джентльмена… — Тут он впервые кинул негодующий взгляд на Перигрина, которого словно и вовсе не замечал. — Я ведь предупреждал вас!

— Да-да, — согласился Перигрин. — Предупреждали.

— Спасибо. Вот видите, сэр… Я не сомневаюсь…

— Зря. Допущена непростительная халатность. Всего хорошего.

Тон экстравагантного незнакомца так изменился, в голосе звенел такой лёд, что Перигрин широко раскрыл глаза, а клерк отпрянул, словно его хлестнули. Машина тронулась.

Салон обогревался. К моменту, когда они переехали на другой берег реки, Перигрин перестал дрожать и его потянуло в сон. Странный хозяин не произнёс больше ни звука. В какое-то мгновение, случайно кинув взгляд в зеркало заднего вида, Перигрин понял, что за ним наблюдают и, похоже, с брезгливостью. Нет: пожалуй, со страхом. Он быстро отвёл глаза, однако успел заметить, как рука в лайковой перчатке коснулась зеркала, изменяя угол зрения.

«Ну и ну, — растерянно думал Перигрин. — Я, конечно, крупнее и моложе его и вполне мог бы сам справиться со своими проблемами, но только как все это сложно! Лишившись одежды, человек моментально превращается в обезьяну. Хороша будет картина, если я стану во все лопатки улепётывать по Парк Лейн в джентльменском макинтоше и пледе, которые являются собственностью моего преследователя, ибо он безусловно пустится вдогонку».

Машина уже ехала по Парк Лейн, затем свернула на боковую улицу и очутилась на Друри Плэйс. Здесь она остановилась у дома номер семь. Шофёр вышел, позвонил в колокольчик и вернулся к машине.

— Тут совсем близко, — произнёс хозяин голосом, который, по сравнению с его обычной манерой выражаться, можно было назвать добрым. — Вверх по ступенькам и прямо в дом.

Шофёр услужливо распахнул дверцу:

— Ну же, сэр. Это ведь один миг, не так ли? Другого выхода действительно не было. Поблизости находились лишь трое безупречно одетых джентльменов, которые шли по тротуару, посыльный и неприступная леди с собачкой на руках.

Перигрин, однако же, не метнулся в дом, а поднимался по ступенькам без всяких признаков торопливости, оставляя за собой цепочку грязных следов и волоча шерстяной плед, как церемониальную мантию. Дворецкий, как должно, встречал у двери, отступив на пару шагов.

— Спасибо, — величественно произнёс Перигрин. — Как видите, я упал в грязную воду.

— Именно так, сэр.

— По самую шею.

— Очень неудачно, сэр.

— Вот именно, причём для всех заинтересованных лиц, — сказал Перигрин.

В этот момент с ними поравнялся хозяин и распорядился:

— Прежде всего, разумеется, ванна, а также что-нибудь унимающее дрожь. Мэйсон?

— Слушаюсь, сэр.

— Поднимитесь затем ко мне.

— Да, сэр.

Слуга исчез наверху. Спаситель Перигрина держался теперь вполне естественно, так что его растерянный гость несколько пришёл в себя, во всяком случае, настолько, чтобы поддержать разговор о достоинствах ароматических солей и кофе с ромом.

— Простите, что я так распоряжаюсь вами. Вы, наверное, чувствуете себя просто ужасно. Я очень виноват.

— Но в чем?!

— Да, Мэйсон?

— Если джентльмен пожелает подняться, сэр…

— Да, да, конечно. Просто великолепно. Перигрин миновал лестницу и очутился в заполненной клубами пара ароматной ванной комнате.

— Мне представляется, сэр, что сосновый запах будет очень кстати, — сказал Мэйсон. — Надеюсь, температура воды именно та, какую вы предпочитаете. Могу я предложить вам как следует попариться, сэр?

— Конечно, — благодарно ответил Перигрин.

— Разрешите, я возьму ваш плед и куртку, а также ботинки, — сказал Мэйсон слегка дрогнувшим голосом. — Купальное полотенце и халат на вешалке, горячий ром с лимоном у вас под рукой. Когда будете готовы, соблаговолите позвонить. — Буду готов к чему?

— Одеваться, сэр.

Спрашивать: «Во что?» было явно неуместно, поэтому Перигрин просто сказал: «Спасибо». Мэйсон ответил: «Благодарю вас» — и удалился.

Ванна превзошла все ожидания, и Перигрин испытал непередаваемое блаженство. Аромат сосны. Прекрасная щётка с длинной ручкой. Горячий ром и лимон. Перигрин перестал наконец дрожать, намылился с головы до ног, растёр себя до красноты, нырнул с головой, вынырнул, выпил рому и попытался разобраться в сложившейся ситуации. Последнее ему не удалось — слишком многое случилось в столь короткое время. Вместе с тем он рассудил, что не имеет принципиальных возражений против бодрящего холодного душа. Душ действительно помог окончательно прийти в себя. Перигрин со вкусом вытерся, завернулся в махровый халат и позвонил. Чувствовал он себя просто изумительно.