Найо Марш - Последний занавес

Они расселись перед огнем, Пол и Фенелла — на диване, Трой напротив них, а Миллимент Анкред на стуле с высокой спинкой. Седрик подтащил свое кресло поближе к матери, свернулся на нем и положил руку ей на колени. Пол и Фенелла смотрели на него с почти нескрываемым отвращением.

— Ну, чем занят в последнее время, сынок? — спросила Миллимент и положила свою сильную белую ладонь ему на плечо.

— Да так, то одно, то другое, устаю очень, — вздохнул он и потерся щекой о ее руку. — Расскажи лучше, что здесь предполагается. Только что-нибудь повеселее и поинтереснее. Например, про прием в честь миссис Аллейн. Пожалуйста. Ты ведь захочешь его устроить, правда? — настаивал он, одновременно просительно поглядывая на Трой. — Скажи, что захочешь!

— Я приехала сюда работать, — сказала Трой резче, чем хотела, потому что он заставил ее испытать неловкость. «Черт! — выругалась она про себя, — это прозвучало так, будто я решила, что Седрик говорит всерьез».

Но Миллимент снисходительно рассмеялась.

— Миссис Аллейн будет с нами на день рождения, — сказала она, — и ты тоже, дорогой, если только сможешь задержаться на десять дней. Так как, сможешь?

— Да, да, — засуетился Седрик. — Офис приводят в порядок. Всю скучную бумажную работу я взял с собой. Только вот день рождения! Какая невыразимая тоска, право. Дорогая Миллимент, вряд ли я перенесу еще один день рождения.

— Ну вот, расхныкался, — прогудела Миллимент.

— Давайте еще по одной, — громко сказал Пол.

— Тут кто-то о выпивке говорит? — донесся с галереи чей-то голос. — Хорошо! Славно! Славненько!

— О Боже, — прошептал Седрик, — Соня!

К тому времени в зале уже сделалось темно, и поначалу мисс Соня Орринкурт произвела на Трой впечатление бледного призрака, слетающего вниз по лестнице. Спуск сопровождался беспрестанным чириканьем. Когда Соня ступила на пол и пошла через зал, Трой заметила, что одета она словно для второго акта какой-нибудь музыкальной комедии. Трой показалось, что на ней пеньюар.

— Ничего себе, — пропищала мисс Орринкурт, — смотрите-ка, кто явился. Седди! — Она протянула Седрику обе руки, и он накрыл их ладонями.

— Роскошно выглядишь, Соня! — воскликнул он. — Где это ты раздобыла такое?

— Милый, да этому платью тысяча лет. О, прошу прощения, — мисс Орринкурт повернулась к Трой. — Я и не заметила было…

Миллимент холодно представила ее. Фенелла и Пол отошли от дивана, и на него плюхнулась мисс Орринкурт. Она вытянула руки и сплела пальцы.

— Ну, живо, живо, живо! — по-детски залепетала она. — Соня хочет стаканчик.

Волосы у нее были почти как у альбиноса. Они бахромой накрывали лоб и шелковым занавесом падали на плечи, смутно напоминая Трой аквариум, увиденный изнутри. Глаза у нее были круглые, как блюдца, с загибающимися черными ресницами. При улыбке ее верхняя губа уплощалась, уголки рта загибались вниз, и к подбородку сбегала тень будущих морщинок. Кожа у нее была белая и тугая, как лепестки камелии. В общем, если посмотреть со стороны, — ослепительная молодая женщина, и рядом с ней Трой почувствовала себя безнадежной замухрышкой. «Наверное, с нее хорошо рисовать обнаженную, — подумала она. — Интересно, приходилось ли ей бывать натурщицей? Похоже на то».

Мисс Орринкурт и Седрик оживленно болтали, но оживление было явно наигранным. Фенелла и Пол отошли в сторону, и Трой осталась с Миллимент Анкред, заговорившей о трудностях ведения домашнего хозяйства. Попутно она наносила стежки на какую-то гигантскую вышивку, потрясшую Трой своей монструозной цветовой гаммой и фантастическим рисунком. Извиваясь, на ней сплетались удивительные завитки, похожие на червей. Ни один дюйм замысловатой работы Миллимент не оставался пустым, ни одна тема не обрывалась другой темой. Временами Миллимент останавливалась и самодовольно поглядывала на дело рук своих. Голос ее звучал монотонно.

— Полагаю, мне повезло, — говорила она. — В моем распоряжении имеется кухарка и пять служанок, не говоря уж о Баркере, только все они очень стары, и всех мы наскребли в разных уголках нашей большой семьи. Моя золовка Полин, ну, миссис Клод Анкред, во время эвакуации оставила свой дом и с недавнего времени поселилась здесь вместе с двумя своими суданками. Дездемона — то же самое, Анкретон — это ее штаб-квартира. Она привезла с собой свою старую няньку. Что касается Баркера и остальных, они всегда жили с нами. Но, даже учитывая, что западное крыло отдано под школу, все равно трудно. В прежние времена, конечно, — с некоторым самодовольством заметила Миллимент, — здесь было всегда полно народа.