Лео Брюс - Дело без трупа

— А вы советовали ему бросить, мистер Роджерс?

— Ну, я подумал, что пришло время ему осесть.

— Понимаю. И чем он занимался в свой первый день дома?

— Большую часть дня он возился с мотоциклом. Он почти всегда разбирает его до винтика, когда приезжает.

— С кем-нибудь встречался?

— Он выходил вечером, чтобы встретиться со своей девушкой.

— Больше ни с кем?

— О других не знаем.

— А вчера?

— Он уехал отсюда в десять часов на мотоцикле.

— Сказал, куда?

— Нет. Он никогда не говорил. И ему не нравилось, когда мы задавали ему слишком много вопросов о его передвижениях. Такой уж он был.

— Понимаю. Когда вы увидели его снова?

— Ну, я вам всё рассказал. Вы хотите, чтобы я снова повторил перед матерью?

Сержант Биф перелистал назад на несколько страниц свой блокнот.

— Нет. Не думаю, что это необходимо. Я вижу, что у меня есть ваши слова по поводу его возвращения. Это было около восьми часов, так?

— Примерно тогда.

— Во сколько вы закрываете магазин?

— Между шестью и половиной седьмого.

— Вчера также?

— Да.

— И после этого вы оставались дома?

— О нет. Каждый раз после закрытия я немного гуляю. Каждый вечер я дохожу до Мемориала.

— Понимаю. Во сколько вы возвращаетесь?

— Когда как. Обычно сразу после семи.

— У вашего племянника имеется ключ?

— Да.

— Поэтому, пока вы были на прогулке, он мог войти и снова выйти?

— Полагаю, да. Я об этом не подумал.

— Когда он прибыл в восемь часов, он был на мотоцикле?

— Не могу вспомнить. Я не заметил. По правде говоря, когда он вошёл, я немного прикорнул.

— Вы сказали, что вчера вечером на нём была одежда для езды, так?

— Да. Правильно.

— О. Но вы не слышали мотоцикла?

— Насколько помню, нет.

— Как же вы тогда узнали, что он в сарае во дворе?

— Вчера вечером приходил констебль взглянуть на него.

— Спасибо, мистер Роджерс. А теперь я хотел бы осмотреть его вещи.

Миссис Роджерс тяжело поднялась.

— Я провожу вас наверх, — сказала она.

— Нет, мать, ты останься у огонька, — сказал её муж. — С сержантом наверх пойду я.

Но она покачала головой.

— Мне не хотелось бы, чтобы чужие прикасались к вещам Алана в моё отсутствие, — сказала она и пошла вперёд.

Спальня умершего была в задней части этого небольшим дома — над комнатой, в которой мы сидели. Этим февральским днём в ней было холодно и довольно уныло, а воздух был немного застоявшимся, как в большинстве спален в подобных домах. В комнате имелась железная кровать, туалетный столик с ещё одной фотографией Молли Катлер и чемодан. Последний сразу же привлёк внимание Бифа.

— Боюсь, мне придётся взглянуть, — сказал он и открыл крышку.

Имущество молодого Роджерса было настолько обычным, что осмотр не занял много времени. Костюмы, рубашки, разрозненные предметы одежды, электрический фонарь, фотоаппарат, обувь, письменные принадлежности (но никаких писем), расчёски и униформа стюарда.

— Похоже, он не очень-то много привёз из-за границы, — отметил Биф.

— Ну, там же таможня, — сказала миссис Роджер.

— Он никогда не считал, что овчинка стоит выделки, — сказал её муж. — Он говорил, что там вещи дороже, чем здесь.

— Похоже, — сказал Биф. — Такое часто бывает.

Он сделал паузу, ещё раз оглядывая комнату, и заметил комбинезон, висящий около двери. Он были тёмно-синим и казался почти новым. На нём не было и следов грязи или масла.

— Хороший, чистенький комбинезон, — заметил сержант Биф.

— Да, — сказала миссис Роджерс. — Он никогда им не пользовался. Его дядя купил ему его в Клейдоне приблизительно неделю назад, правда, отец? Но он свалял дурака и купил слишком маленький. Мы ещё смеялись над ним, когда Алан возвратился домой. Он собирался надеть его, чтобы перебрать мотоцикл, но не смог.

Биф ощупывал комбинезон в течение минуты.

— О, — сказал он.

Медленно все мы направились вниз.

— Думаю, это всё, о чём я должен был спросить вас в данный момент, — сказал он. — Жаль, что пришлось это сделать именно сейчас, когда вы в таком горе. Но сделать это было необходимо. Уверен, если вы вспомните что-нибудь ещё, что может оказаться полезным, то сообщите мне.

— Нам бы хотелось всё выяснить, сержант, — сказала миссис Роджерс. Но было ясно, она мечтала, чтобы мы оставили её в покое, и я вздохнул с облегчением, когда увидел, что Биф направился к выходу. Это были одни из самых тяжёлых тридцати минут, которые нам с ним пришлось выдержать.