Уинстон Грэхем - Энджелл, Перл и Маленький Божок

Молодец, Маленький Божок, наверное, скажет его хозяйка, молодец, ты его здорово уложил, а теперь отвези меня домой.

Потому что, несмотря на все их различие, Перл ощущала некое смутное сходство между Флорой и ее шофером. Флора не была убийцей, но она была сорвиголовой, бесшабашной женщиной, которая ни перед чем не остановится, не побоится перемахнуть на лошади через самую высокую изгородь, зная, что не удержится в седле, предпочитая лучше расшибить себе голову, нежели объехать препятствие. Перл не понимала таких женщин, но ведь такие существуют.

В последующие дни несколько раз ее так и подмывало упомянуть в разговоре с Уилфредом о своей встрече с Флорой Воспер и спросить его, знает ли он, чем она больна. Как-то она даже назвала ее имя, но Уилфред был целиком поглощен едой и не отреагировал. К тому же Перл опасалась проговориться, что ходила на бокс.

Скоро она получила по почте небольшую карточку, подтверждавшую приглашение. Несколько раз Перл поднимала трубку, чтобы позвонить леди Воспер и отказаться от приглашения, но каждый раз у нее находилась какая-нибудь причина, которую она тут же придумывала, казавшаяся даже ей самой неубедительной. И наверное, было неблагородно отказаться навестить больную женщину. Да и приглашенные гости показались ей интересными. С тех пор как она вышла замуж, она не завела дружбы ни с одной молодой женщиной своего возраста, кроме разве Вероники Порчугал, с которой она встречалась время от времени, да раз в месяц она виделась с Хэйзел. Друзья Уилфреда стали ее друзьями, но, за исключением четы Порчугал, это были люди средних лет или даже старые. Поэтому с Мариам, возможно, будет интересно познакомиться. И музыканты всегда ее привлекали, хотя лучше бы Сальватор был кларнетистом.

До самого понедельника она не говорила Уилфреду о приглашении, что создавало атмосферу обмана, хотя вовсе не требовалось никого обманывать, а когда понедельник настал, предупреждать его уже показалось поздно. Она назначила на четыре часа во вторник парикмахера и маникюршу, но не у «Эванса»; с тех пор как Перл оставила работу, она никогда больше не заходила в магазин.

В понедельник Уилфред опять спал с ней.

Погода во вторник выдалась ветреная, что всегда досадно, если ты только что сделала укладку.

На обратном пути, не боясь вызвать неудовольствия Уилфреда, Перл взяла такси, но успела приехать домой раньше него. Он явился в мрачном настроении, потому что какое-то земельное соглашение, по поводу которого он вел переговоры с одним человеком в Швейцарии, задерживалось из-за медлительности лондонского стряпчего.

— Если бы я мог зарабатывать на жизнь, занимаясь искусством! — сказал он. — Даже торгуя произведениями искусства! Мне бы это доставляло большее удовлетворение. Создавать произведения искусства, разумеется, предел мечтаний.

— Но разве вы не удовлетворены своей работой? — спросила она. — Глядя на вас, этого не скажешь.

— Удовлетворенность — понятие относительное. Я горжусь тем, что кое-чего достиг в жизни, некоторая известность выделяет меня среди других, мой успех не пустой звук. Но юридическая профессия часто расслабляет своей медлительностью, тем, что дела тянутся бесконечно. Порой жаждешь вдохнуть иного, творческого, освежающего воздуха. Я всегда отличался энергичным, пытливым умом, и, возможно, мой поздний брак еще развил эти качества. Ведь, как и удовлетворенность, молодость тоже понятие относительное. Разве не так, дорогая? — Он погладил ее по волосам. — В чем дело?

— А что?

— Мне показалось, вы отодвинулись.

Она рассмеялась.

— Я только что сделала прическу! Вы не заметили?

— Волосы у вас уложены по-новому, я заметил, но подумал, что вы это сделали сами. Не слишком ли дорогое удовольствие делать прическу в Вест-Энде?

— Там, куда я хожу, недорого.

— Мне вспомнилось дело, которое я вел несколько лет назад. Моя клиентка подала в суд на парикмахера с Бонд-стрит за причиненные ей убытки — после перманента волосы у нее обесцветились и выпали. Мы, кажется, выиграли тогда 350 фунтов.

— Может, вы хотите чего-нибудь, прежде чем пойдете обедать?

— Вы имеете в виду из еды? Мне помнится, вы просили меня ничего не есть между завтраком и обедом.

— О да, извините. Я забыла.

— Но раз уж вы спросили, пара кусочков бисквита со стаканом хереса не повредят.

— Бисквит «Ривита»? — Что ж, можно.

— Когда вы уходите?

— Как обычно. Я приду не поздно. Около одиннадцати.