Уинстон Грэхем - Энджелл, Перл и Маленький Божок

В начале октября Джуд Дэвис сказал Годфри:

— Спенсер не выступает 10-го, рентген показал перелом кости. Не хочешь ли выступить против Вика Миллера?

— Я готов драться с кем угодно, — ответил Годфри. — Дай мне только возможность.

— Тогда я тебя включаю.

Об этом матче Годфри все было известно. Бой на звание чемпиона в полусреднем весе в Альберт-Холле. Другие участники программы мало кого интересовали, зрителей привлекала основная встреча, а остальные не имели значения — какая-нибудь там мелкота, согласившаяся заполнить программу. Но матч происходил в самом Альберт-Холле, и даже если половина зала и пустовала, потому что главный бой был назначен на девять часов, либо половина зрителей уже покинула зал, потому что главный бой уже кончился, все равно ты выступал перед несколькими тысячами зрителей, и за столами сидели представители прессы, и если ты проявил себя, то мог рассчитывать на широкое паблисити. Миллера Годфри никогда раньше не видел; Миллер был родом из Данди и всего лишь год как стал профессионалом, но все считали его восходящей звездой, и его менеджером был Карл Инглиш, у которого была одна из лучших боксерских команд.

В этот вечер Годфри написал Перл короткую записку: «Десятого во вторник я выступаю в Альберт-Холле. Все благодаря вам. В программе на звание чемпиона. Я в отличной форме. Привет. Маленький Божок». Он прошел пешком до ее дома и сунул записку под дверь.

Перл показала записку Уилфреду.

— Это было адресовано вам, но я по ошибке вскрыла конверт. Очень извиняюсь, дорогой.

Уилфред уставился в записку.

— Маленький Божок. Наверное, он таким себя и воображает, с его броской наружностью и маленьким ростом. Странный молодой человек.

— Мне кажется, он в вас прямо-таки влюблен, — сказала она. — Мы пойдем?

— Куда?

— На этот матч. В Альберт-Холле очень приятно, до него легко добраться.

— Во вторник не могу. Играю в бридж. И кстати, билеты на боксерские матчи весьма дорогие.

— А я думала, вы никогда на них не бывали.

— Не бывал. Но расценки знаю.

— Мне бы как-нибудь хотелось пойти. Для разнообразия.

— Как-нибудь и пойдем, дорогая. Будут и другие случаи.

На следующее утро, строго следуя совету Уилфреда не брать лишний раз такси, Перл прошла пешком в конец Слоун-стрит и доехала оттуда на автобусе до Альберт-Холла. Купив себе билет, она запрятала его поглубже в сумочку, чтобы не выронить.

После женитьбы Уилфред время от времени приглашал гостей на обед — два раза супругов Порчугал, один раз чету Хоун и дважды Уорнера, — но он не приглашал никого на бридж. Однако в тот день он предупредил Перл, что придет вечером с тремя своими клубными знакомыми. Перл раньше с ними не встречалась; один был окружным королевским судьей, другой — торговцем антикварными товарами, фигура в своей области известная, третий — редактор литературного еженедельника. Все они держали себя с ней изысканно вежливо, этакая ненавязчивая учтивость. Все трое ей понравились. Самому молодому из них было шестьдесят.

Она некоторое время наблюдала за партией и отметила, как игра действует на Уилфреда. В бридже особенно ярко выявлялись агрессивные черты его характера: его увлекал этот своего рода поединок, интеллектуальная битва, повышавшая содержание адреналина в крови; в то время как чисто физический риск, который мог бы нарушить удовольствие, отсутствовал, небольшой риск финансового порядка присутствовал, усиливая агонию поражения и придавая особую пикантность победе. Возможно, именно эти качества характера и делали его хорошим адвокатом.

Когда она вышла из гостиной, чтобы принести кофе и сандвичи, она услышала его голос, перекрывающий остальные, это был тот самый голос, которым он привлекал к себе внимание в ресторанах, защищал дела в судах, заставлял гостей умолкать, если хотел поведать им какой-нибудь анекдот. Во время ужина трое джентльменов вновь проявляли к ней изысканную почтительность: но интересно, подумала она, будут ли они столь же благожелательны, обсуждая ее между собой.

После ужина она убрала со стола и помыла посуду, затем ускользнула к себе наверх и легла в постель. Еще не уснув, она услышала, как гости в половине второго ушли.

На следующее утро за завтраком она сказала:

— Вы никогда мне не говорили, что служили в армии.

— Что? — Он оторвался от «Таймс», которую читал. — А я думал, что да. Почему вы спрашиваете?

— Вчера вечером судья Сноу упомянул о том, что вы были в Сахаре.