Уинстон Грэхем - Энджелл, Перл и Маленький Божок

— Один мой знакомый парень выступал на ринге с одним легким, и хоть бы что, он был боксером полусреднего веса. Сэм Фокс. Интересно знать, что с ним сталось; у него была своя зеленная лавка. Наверное, торгует где-нибудь сейчас поблизости.

— Ну, если у тебя всего одна почка, то все зависит от того, как она справляется. Моя вроде бы уже не тянет.

В спальне была большая ниша с окном, выходившим во внутренний дворик, и свет из квартиры напротив вдруг проник сквозь тонкие занавеси, расчертив стену полосами света и тени.

— Лорд В. был намного старше вас, правда? Наверное, вы не первая его заарканили?

— Ему было пятьдесят, когда мы поженились. Тогда он мне казался староватым, теперь нет. Сколько же мне тогда было… Тридцать два. Да, я у него была третьей, как и он у меня. Мы с ним отлично ладили. И это длилось бы по сегодняшний день, не случись с ним тогда на Бермудах пять лет назад сердечный приступ. Образцово-показательный, так его и называл этот чертов доктор. Будто говорил о партии в бридж. Джулиан, сидя за ленчем, только успел сказать: «Что-то темнеет, Флора», я посмотрела на него, не успела встать с места и обойти стол, как он уже был мертв.

— Подходящее у вас сегодня настроение, — сказал Годфри. — Может, расскажите еще про какие похороны?

— Да, про мои собственные.

— Смените пластинку, Флора! Мне пора уже убираться отсюда, а я не могу оставить вас, когда вы вот так причитаете. Хотите заварю крепкого чаю?

— Я не стыжусь и скажу тебе прямо, Годфри, да я боюсь. Мне не хочется умирать.

— А вы и не умрете! Маленький Божок об этом позаботится… Слово Годфри!

Она усмехнулась.

— Жаль, что ты не Всемогущий Бог.

— Послушайте, — сказал он, — хотите я останусь здесь до утра? Я всегда ставлю будильник на семь часов, чтобы успеть сделать пробежку, пока не явится миссис Ходдер. Ну как?

— Ладно, — согласилась она. — Мне это поможет, малыш. Кажется, я сегодня нуждаюсь в компании.

Предположение Перл, что большинство ее друзей-ровесников сочтут ее брак просто безумием, целиком и полностью оправдалось. Хэйзел, Крис, и Пэт Чейли, и большинство продавщиц из магазина Эванса, и те из ее школьных подружек, которые знали о ее замужестве, и разные другие молодые люди в Селсдоне, Перли и Сандерстэде.

Она чувствовала, что все они за ее спиной вдоволь хихикали и делали непристойные предположения. Она переносила все это с неожиданным для нее самой спокойствием и равнодушием. Что касалось подружек, то она не сомневалась, что за их смешками скрывалась обычная зависть. С большинством из них она достаточно общалась и достаточно наслушалась их излияний, чтобы хоть на секунду усомниться: все их помыслы — не говоря о стремлении выйти замуж за какого-нибудь красивого парня — сводились к тому, чтобы красивый парень непременно имел бы классную работу и зарабатывал бы кучу денег. И если деньги у него водились, было уже не так важно, насколько он красив и такой ли он уж мужчина. Она просто сделала из всех этих суждений решающий вывод. Она вышла замуж за некоего господина, не обладающего ни красотой, ни молодостью, зато обладающего, что называется, настоящими деньгами. Таким образом одно уравновешивало другое. Выбирай, что хочешь. В ее браке не было любви, зато она могла жить праздной жизнью. Не было секса, но его заменил престиж. Возможно, не было бурной экзальтации от слияния молодых губ и молодых тел; но зато какую бурную экзальтацию вызывали солидный счет в банке и собственная чековая книжка! Возможно, со временем радость от сознания своего богатства и положения исчезнет. Но ведь то же самое, по общему суждению, происходит с радостями любви.

А что касается молодых людей, если они одновременно оплакивают ее и подсмеиваются над ней, то они-то сами что ей могли предложить, кроме избитых комплиментов и объятий украдкой где-нибудь в темном углу. По их мнению, она вышла замуж за толстого, пожилого типа, который годился ей в отцы; а, по ее мнению, она вышла замуж за культурного человека с хорошим вкусом и наслаждается прелестями утонченной жизни…

Правда, слишком рано после свадьбы ее постигло разочарование. Она быстро осознала, что те стороны характера Уилфреда, которые мало проявлялись во время ухаживания, скрываясь, словно глыба айсберга под водой, довольно точно свидетельствовали о его подлинной натуре. Он был толст, потому что был обжорой и ни по какой иной причине. Мягко выражаясь, он не отличался щедростью, хотя до сих пор она не называла его «скаредным» даже в своих сокровенных мыслях. У него был несколько задиристый характер; в ресторане, если к нему не проявляли должного внимания, он сразу повышал голос, хотя даваемые им чаевые были весьма умеренными.