Уинстон Грэхем - Энджелл, Перл и Маленький Божок

— Старый вы плут, Уилфред. Ведь кроме меня у вас и друзей-то нет. Мы столько лет знакомы и все-таки…

— У меня есть друзья. И достаточно. Я не разбрасываюсь. Какая польза от бесконечной болтовни с кем-то? По той же причине меня не влечет и к женщинам.

— Неужели совсем не влечет? Абсолютно?

На лице доктора было вопросительное выражение, даже слегка смущенное, словно он понимал, что задавать подобный вопрос не стоило. По существу, Матьюсон, вероятно, был единственным человеком, подумалось Энджеллу, имевшим на то право, но тем не менее все равно это возмутительно и все же интересно отметить его смущение. Как это удается мужчине с успехом практиковать двадцать пять лет и при этом сохранять некоторую стыдливость?

Энджелл сказал:

— В двадцать лет я влюбился. Поступок достаточно нелепый и безумный, и уж конечно, ни к чему хорошему не приведший. С тех пор с каждым годом меня это все меньше и меньше волнует. Меня не перестает удивлять, сколько времени, энергии, денег, умственных усилий и забот тратят многие мужчины на свои любовные похождения. Это пустая трата времени, зряшное растрачивание жизненных сил на нечто такое, что в конце концов оказывается тщетным и бесполезным.

— А что не тщетно? — спросил Матьюсон, вертя в руках колпачок от ручки.

— Да, пожалуй, вы правы. Но если смотреть на вещи конкретно… Моя мебель, к примеру, и картины…

— Просуществуют дольше, чем любовь? Но в дальнейшем, в старости, заменят ли они вам дружбу, тепло человеческого общения? Однако… возможно, вы еще можете выбирать. Секс — такая неотъемлемая часть человеческого существа, не говоря уже о его воздействии на психическую сферу, что немногим удается полностью избежать его цепей. Благодарю. — Шесть гиней в шиллингах и шестипенсовиках перешли из рук в руки, и Матьюсон тщательно их пересчитал. Намеренное оскорбление, подумал Энджелл.

Он сказал:

— Ну так вот, а я сумел избежать. Так что пусть вас это не беспокоит, Джон. Как вам известно, я живу полной жизнью. Моя контора — одна из самых процветающих в Лондоне. Я живу отлично, ем отлично, сплю отлично. Меня все уважают, а в некоторых кругах даже восхищаются мною. К моему мнению прислушиваются не только в вопросах, касающихся закона, но и в вопросах, касающихся искусства. Я член правлений трех крупных благотворительных организаций. Я всегда являюсь зачинщиком всего нового, умею за все приняться по-новому. Я чувствую себя вполне на уровне современных требований жизни, не хуже, чем вы. Если…

— Знаю, знаю. Живите себе на здоровье. Но знаете, вы ведь пришли ко мне на консультацию, и поэтому все, имеющее отношение к вашей жизни, имеет отношение и к состоянию вашего здоровья… Вы жалуетесь на боли в сердце, но я не обнаружил никаких органических изменений. Вообще говоря — ну как бы вам пояснить? — вообще говоря, у мужчины, занятого не только самим собой, меньше вероятности быть подверженным различным функциональным недомоганиям, чем у мужчины, который занят только собой. У неженатого мужчины, не обремененного никакими семейными заботами, по всей вероятности, больше времени и возможностей прислушиваться к различным симптомам, чем у мужчины, которому приходится заботиться о жене и семье.

— Значит, вы склоняетесь к тому…

— Вопрос очень сложный, Уилфред. Я не в силах его разрешить, уверяю вас. Но мне кажется, что человек — в особенности современный человек — в известной степени испытывает необходимость заботиться о другом человеке, без этого он не обретет душевного равновесия, не будет чувствовать себя здоровым. И перенапряжение и недостаток напряжения влекут за собой определенные нежелательные последствия. Между ними находится норма — понятие тоже растяжимое.

Энджелл, стоя перед зеркалом, пригладил волосы. Все еще густые, растут хорошо, даже, можно сказать, буйно, лишь на висках слегка проглядывает седина. Волевое лицо, подумал он, прямой благородный нос, подбородок чуть с выемкой — в целом лицо незаурядное. И хотя он вовсе не отличался самодовольством, но отрицать очевидные факты просто бессмысленно.

— Если говорить напрямик, — продолжал Матьюсон, — я серьезно хочу посоветовать вам поменьше думать о своей особе. А примете вы мой совет и как вы к нему отнесетесь — это уже дело ваше.

Энджелл не торопился покидать кабинет. В зеркале ему было видно, как Матьюсон убирает полученные деньги. Он подозревал, что они не будут включены в сумму его заработков, облагаемых налогом.