Лео Мале - Французский детектив

Через три дня в этом самом кабинете у меня была вторая встреча с Соланж Вотье. Как только она вошла, я сразу почувствовал запах тех же духов и увидел на ней тот же самый серый шелковый шарф. Подумал тогда, что Соланж Вотье либо очень любит этот серый шарф, либо носит его в подражание героине романа, чтобы доставить удовольствие мужу. Но почему тогда шарф серый, а не зеленый? Движимый скорее любопытством, чем профессиональными соображениями, я сказал ей, что мне нравятся ее духи. Она меланхолично заметила, что ее мужу они нравятся тоже. Зная, какую роль играет обоняние в жизни слепоглухонемого, я сделал вывод, и на этот раз тоже только для себя самого, что Вотье не мог обходиться без этого запаха, по нему он ощущал присутствие своей жены рядом. Поэтому без колебаний спросил у нее: «Ваш муж знал, что шарф — серого цвета?» Она простодушно ответила: «Нет, муж, к счастью, всегда считал его зеленым. Сама не знаю почему, но он обожает зеленый цвет. В воображении он связывает его с ощущением свежести».

Видя, что я заинтригован, она добавила: «У этого шарфа своя история. Я очень долго носила такой же шелковый шарф, но только зеленый, который Жак купил мне в Америке. Он очень дорожил им, во всяком случае больше, чем я. Ему нравилось, что шарф всегда на мне, он любил его трогать, с наслаждением мял… К несчастью, вскоре после того, как «Грасс» вышел из порта в Нью-Йорке, я обнаружила, что потеряла его. Я была уверена, что он был на мне, когда мы садились на теплоход, поэтому долго и безуспешно его искала. Я была очень огорчена, боялась, как бы Жак не придал этой пропаже слишком большого значения или не увидел в ней дурного предзнаменования. Поэтому тайком купила похожий шарф в одном из магазинов на теплоходе — он и сейчас на мне. На ощупь шелк точно такой же, но цвет, как видите, серый. Подумала, что в конце концов Жак все равно об этом не узнает, важно, что на ощупь они одинаковы. В каюте я надушила шарф. Это была ложь во спасение — Жак ничего не заметил».

Я сказал Соланж Вотье, что на ее месте сделал бы то же самое, и мы переменили разговор. Все это показалось мне случайным и не имеющим никакого значения, я даже и не подозревал тогда, что история с шарфом станет ключом к разгадке всего дела. Еще несколько дней прошло в раздумьях. Я съездил в Санак. Часто бывал с переводчиком у своего клиента в тюрьме. В третий раз встретился с его женой — снова на ней был тот же надушенный шарф. Кончилось тем, что он засел у меня в голове. Ставшая неотступной мысль мало-помалу привела меня к разгадке этого преступления. Конечно, под ним стояла подпись «Вотье» в виде оставленных повсюду отпечатков пальцев. Но с другой стороны, — не слишком ли их было много? Выходило, что если Вотье не был истинным преступником, но брал убийство на себя, значит, делал он это только для того, чтобы спасти истинного убийцу, которого знал. Кого он мог спасать такой ценой? Ради кого пойти на самопожертвование? Таким человеком могла быть только его жена — прекрасная и нежная Соланж. Следовательно, Джона Белла убила Соланж, и у Вотье были доказательства этого. Какие доказательства? Да тот самый зеленый шарф, черт побери! Заветный, пахнущий ее духами шарф, который оказался у него в руках, — Соланж, должно быть, его забыла или потеряла в каюте американца.

Но тогда возник новый мучительный для меня вопрос: почему Соланж убила Джона Белла? Чтобы избавиться от него? Значит, Соланж была в тайной связи с молодым американцем? Убила ли она его сама или с помощью сообщника? Джон Белл был крепким мужчиной. Могло ли столь хрупкое создание быть убийцей? Это казалось неправдоподобным. Разве что — и вот тут-то, дорогая Даниэль, меня осенило, — разве что убийца был кто-то другой, неизвестный Соланж, но заинтересованный в том, чтобы убрать их обоих — Джона Белла и молодую женщину. В этом случае для преступника лучше всего было убить американца таким образом, чтобы подозрения в убийстве пали на Соланж. Для этого достаточно было оставить на месте преступления вещественное доказательство присутствия молодой женщины. Так же, как я, убийца обратил внимание на неизменный надушенный шарф Соланж. Ему оставалось только украсть его — он и сделал это. Остальное вам известно.

Однако все это были только предположения. Нужно было доказательство того, что Вотье действительно обнаружил возле убитого Джона Белла зеленый шарф жены. Поэтому накануне процесса я посоветовал Соланж явиться в суд с серым шарфом на шее. У меня был точный план: я собирался устроить так, чтобы в определенный момент Соланж очутилась поблизости от подсудимого и он мог почувствовать запах ее духов. Нужно было посмотреть, как он будет реагировать. Вы помните его реакцию. Всеми силами он пытался сорвать с шеи жены шарф, думая, что он зеленый. Для него это было страшное доказательство виновности жены, он был ошеломлен, потрясен, не понимая, каким образом этот шарф оказался на ней, в то время как он сам от него избавился, когда подделывал преступление. Вот, Даниель, и вся разгадка тайны этого шарфа.