Дэвид Дэвис - Шерлок Холмс и хентзосское дело

В это время, после изначального смятения, а потом последовавшего за расправой с изменником графом восторга, государственный визит главы дружественной страны пошёл более или менее по намеченному плану. Я осмотрел и перевязал рану Рассендила, до того как тот покинул вокзал. Рана была глубокой, но, к счастью, клинок графа не задел крупных сосудов или сухожилий, поэтому серьёзных увечий причинено не было.

Известие о предательстве Руперта Хентзосского и о том, какую доблестную роль в наказании подлеца сыграл король Рудольф, молнией разлетелось по всему городу. И к пути следования кортежа с «королём», королевой и изрядно потрёпанным высоким гостем стало стекаться всё большее людей.

Тогда же, когда в Стрельсо разворачивались эти драматические события, люди Тарленхайма, выполняя его прямой приказ, нанесли серию молниеносных рейдов на штабы и квартиры Синих, включая Зендскую крепость и их основной гарнизон в Беренштейне. К исходу дня те из Синих, кто не был убит или заключён под стражу, покинули страну. Организация как таковая перестала существовать.

Вечером этого дня во дворце был устроен банкет в честь короля Вильгельма. Однако царившая на нём радостная, праздничная атмосфера явно имела больше отношения к триумфу Рудольфа и смерти предателя, чем к объявленному виновнику торжества.

После завершения всех торжеств королева Флавия, Рудольф и Тарленхайм навестили нас с Холмсом в отведённых нам комнатах, где мы готовились к отъезду домой. Мы обменялись тёплыми словами и пожеланиями удачи.

Флавия взяла моего друга за руку.

— Мне не найти слов, чтобы поблагодарить вас, мистер Шерлок Холмс, — сказала она. — Вы самым чудесным образом разогнали все тучи, сгустившиеся над нашими головами. — Она подалась вперёд и поцеловала его в щёку.

Я редко видел Холмса в таком смятении и лишённым дара речи. Чтобы не смущать его ещё больше, милосердная леди повернулась ко мне.

— И вы, доктор Уотсон, достойны всяческих похвал. — Она протянула мне руку, которую я поцеловал.

— Я был счастлив помочь, ваше величество, — сказал я.

Холмс повернулся к Рассендилу.

— Какая судьба ждёт вас теперь? — спросил он его.

— По-моему, моя судьба уже давно была за меня определена. Это она привела меня сюда три года назад, чтобы я сыграл роль короля Руритании, и сейчас, похоже, у меня не остаётся иного выхода, как доиграть эту роль до конца.

— Через час мы поженимся, — тихо добавила Флавия. — Мой верный Фриц станет нашим свидетелем, и мы сочтём за честь, если вы присоединитесь к нам.

— С превеликой радостью, — тепло отозвался мой друг. Он положил руку на плечо Рассендила. — Полковник Сапт говорил, что вы подходите для роли короля. Я не большой поклонник религиозных идей, но мне кажется, что вы были рождены, чтобы править этой землёй. И я знаю, что вы будете хорошим правителем и принесёте мир и спокойствие ей и соседям.

— Я сделаю всё, что в моих силах.

— А кто в праве требовать большего, не так ли, Уотсон?

Чуть позже, тем же самым вечером, в небольшой часовне Святого Станислава, что при самом дворце, архиепископ Стрельсо повенчал королеву Руритании Флавию и Рудольфа Рассендила. Холмс, Тарленхайм и я были единственными свидетелями этого скромного события.

В неверном свете свечей эти мужчина и женщина, чьи жизни судьба сплела воедино любовью и пережитыми утратами, навеки скрепили свой союз, обменявшись клятвами и кольцами.

Руритания наконец обрела своего истинного короля.

После церемонии Тарленхайм открыл шампанское, и мы подняли бокалы за счастливых молодожёнов. Затем по знаку короля Рудольфа Тарленхайм достал бархатную коробочку. Из неё король собственноручно достал две золотые цепи, на каждой висело по золотой медали в форме четырёхконечной звезды с белым бриллиантом посередине.

— Это моё первое распоряжение как короля Руритании, — сказал Рудольф. — Я хочу наградить вас обоих высшей наградой моей страны, Звездой Руритании. Я, моя жена и моё королевство в вечном долгу перед вами.

Он надел цепи на шеи каждого из нас и расцеловал обоих награждаемых в обе щеки на континентальный манер. Это был очень трогательный момент, когда мы терялись в словах благодарности, силясь выразить невыразимое.

К утру, обменявшись прощальными пожеланиями, я и Холмс снова сидели в движущемся вагоне поезда, направлявшегося в Англию.

— Итак, — сказал Холмс, попыхивая трубкой, когда закончил управляться со своим багажом, — похоже, об этом приключении ваши читатели не смогут узнать до тех пор, пока будет править династия Элфбергов.