Джон Карр - Отравление в шутку

Я с удивлением услышал свой собственный голос — призрачно-ненатуральный:

— Она напилась допьяна, захотела еще, спустилась в подвал и…

— Закройте дверь, — быстро распорядился Росситер. — Ту, что ведет в подвал из холла. Поторапливайтесь.

Я поднялся по трем ступенькам, кое-как на ощупь прошел по темной части подвала, поднялся по деревянной лестнице. Дом ожил. Кто-то бился в истерике, холл был полон шума и шагов. При тусклом газовом свете я увидел, как кто-то устремился в мою сторону. Быстрым движением я выдернул ключ из замочной скважины, запер дверь с моей стороны и затем прислонился к стене, вытирая холодный пот со лба. Затем я побрел обратно, чувствуя, что ноги никак меня не слушаются. У бункера стоял Росситер. В руке у него по-прежнему была обгорелая спичка. Через весь пол протянулась тень его длинной нескладной фигуры. На улице вовсю завывал ветер, через щелку в печной заслонке демонически мигал огонь.

Я пытался всеми силами не думать о Клариссе. Еще недавно я сидел с ней — пьяной, перепуганной женщиной, а теперь она вдруг шагнула в кромешную темноту. Но так или иначе, она лежала в нескольких шагах от меня с пробитым черепом. Черные спутанные волосы перепачканы кровью, ноги некрасиво раскинуты, так, что видны подвязки, рядом разбитая бутылка с виски. Я перевел взгляд на грязное окно над полками. Снова в горле у меня встал ком. Я хотел было сказать «Росситер», но ничего, кроме какого-то хрипа, не получилось.

В окно я увидел лицо. Я видел глаза и белый кончик носа, расплющившийся о стекло. Наконец я обрел дар речи.

— Глядите! В окне, наверху! — крикнул я.

Росситер повернулся, выпрямился. Наверху по-прежнему кто-то истерически кричал. Росситер тупо таращился на окно. Я быстро подбежал к верстаку, вскочил на него и начал неистово дергать задвижки. Лицо исчезло. Мне мешали банки с краской на верхней полке. Пальцы плохо слушались меня, мне приходилось тянуться, и прошло несколько минут, прежде чем окно со скрежетом распахнулось. Я ступил на верхнюю полку, отчего вниз с грохотом полетели банки, и протиснулся в окно. Порыв холодного воздуха ворвался в подвал и загасил свечу.

Выбираясь наружу, я ободрал руки о гравий, потом кое-как поднялся на ноги. Небо на западе было еще в слабых отблесках бело-розового, деревья превратились в темные силуэты, и прямо перед собой я увидел, как к бассейну бежит темная фигура. Из подвала доносились треск и грохот. Я хотел было броситься вдогонку за загадочным незнакомцем, как со мной рядом оказался Росситер.

— Его надо отрезать! — крикнул я англичанину. — Вы налево, я зайду справа.

Мои слова заглушил резкий порыв ветра. Я перебрался через кусты и двинулся к газону. Черный силуэт впереди двигался странными зигзагами. Я окликнул беглеца, но он и не подумал остановиться. Вдруг впереди я увидел Росситера. Я считал, что неплохо бегаю, но быстрота Росситера была поистине удивительна. Он быстро сокращал расстояние между собой и черным силуэтом. Затем они оба скрылись за каштанами, слышно было лишь гулкое топанье.

Потом я услышал, как кто-то охнул, сказал «нет!», раздался глухой звук падения — и тишина.

— Я его поймал! — крикнул из темноты Росситер. — Сюда!

Под моими ногами хрустели ветки, я спотыкался о корни. Я отпихнул голую ветку и увидел, что на земле лежит человек, а над ним возвышается фигура Росситера. Лежавший судорожно, прерывисто дышал. Зрелище было жутковатое: черная фигура на фоне черных ветвей и алого заката. Мы были неподалеку от чугунной ограды и шоссе. Я услышал шум автомобиля где-то совсем рядом. Человек на земле пытался подняться. Он всхлипывал и что-то бормотал. Затем ограду осветили фары приближавшейся машины, по лицу незнакомца пробежали тени от решетки, и я увидел, что это не кто иной, как Том Куэйл.

Хотя тут же его лицо снова оказалось в темноте, я понял, что не мог ошибиться. Я ошеломленно стоял и смотрел. Да, это был Том Куэйл, бледный, худой, дрожащий, изможденный, с разбитой, видимо, при падении губой.

Я окликнул его по имени.

— Кто это? Кто? — воскликнул он. — Кто это? — Затем голос его задрожал. — О Боже! Боже! Боже! — повторял он, словно заклинание, раскачиваясь из стороны в сторону. — Я не могу… Я не могу…

Темноту прорезал свирепый вопрос Росситера:

— Это тот, кто убегал?

— Да, он, — отозвался я, удивленный этой еле сдерживаемой яростью. — Возьми себя в руки, Том. Я Джефф Марл. Ты меня помнишь? Ну-ну, успокойся.

— Помогите мне, — отвечал Том. — Я только что из больницы. Мне нельзя было бежать так быстро. Кто вы, я не понял?