Джон Карр - Отравление в шутку

— Послушайте, откройте окно! Я не могу висеть на стене весь день. Откройте же!

Я подошел к окну, открыл его и поднял. Раздался шорох, за подоконник ухватились обе руки, и я увидел физиономию Росситера.

— Все в полном порядке, — уверил он меня, прилепившись к стене каким-то непостижимым образом. — Прошу прощения, если напугал вас, старина, но я просто хотел проверить, как видно отсюда комнату. Я ходил по выступу и, похоже, порвал какие-то провода или что-то в этом роде.

Его потрепанная шляпа украсилась вуалью из паутины. К губам прилип очередной сигаретный окурок. Вид у него был очень виноватый.

Я коротко и энергично объяснил ему, что я думаю о его подвигах, и без церемоний велел ему залезть в комнату и закрыть окно. Вытянув шею, он озирался по сторонам.

— А что, если я залезу на крышу? — осведомился он у меня. — Я в хорошей форме и, думаю, заберусь туда без особых сложностей…

— Сейчас же забирайтесь в комнату, черт побери! — сердито воскликнул я.

— Ладно, — грустно отозвался Росситер.

Шторы зашевелились, послышались толчки, грохот, и наконец его долговязая нескладная фигура обрушилась на пол, а я захлопнул окно. Я вспомнил оброненную им реплику: «Я, кажется, порвал какие-то провода» — очень скоро. Пока он отряхивал пыль с одежды, я решил проверить, горит ли свет. Увы, свет не горел. Похоже, в доме полетели все пробки.

Несколько вспотевший Сарджент постепенно обрел равновесие. Он оглядывал Росситера. Представлять ему Великого Сыщика из Нью-Йорка мне не очень хотелось, но делать было нечего. Сарджент глядел то на Росситера, то на меня и не знал, что сказать. Он явно начинал подумывать, не разыгрывают ли его. Он покашливал и качал головой. Мне стало неловко.

— Где Джинни? — спросил я Росситера.

Тот снял шляпу, зеленое пальто, под которым оказался зеленый шерстяной костюм хорошего покроя, но в ужасно запущенном состоянии.

— Она пошла умиротворять старика, — сказал он, нахмурившись. — Я не хочу, чтобы меня отсюда выставили. О Господи! — обернулся он к Сардженту с широкой улыбкой. — Как глупо с моей стороны не представиться. Вы, наверное, хотите видеть мои документы.

Он начал вытаскивать из карманов всякую всячину, громоздя на стол. На столе стала расти пачка конвертов, в основном нераспечатанных. Росситер сообщил, что это счета. Затем он извлек старый кожаный бумажник, вручил Сардженту, а сам сел, сложившись, как рама для просушки белья. Он поглядывал на нас с явным добродушием.

— Но это… — неуверенно начал Сарджент, потирая ладонью лоб, — это документ, подписанный шефом Нью-Скотленд-Ярда…

— О Боже! — воскликнул Росситер, вскакивая со стула. — Небольшая накладка. Поищите в другом кармашке. Ну что, нашли?

Сарджент порылся в бумажнике и кивнул. Росситер издал вздох облегчения, принимая бумажник обратно.

— В общем, мы, — начал Сарджент, смущенный, но готовый загладить возникшее недоразумение, — мы очень рады, так сказать…

— Что вы, что вы! — махнул рукой Росситер. Он сосредоточил свое внимание на столе, напоминая прорицателя, вглядывающегося в магический кристалл. Мгновение спустя он очнулся. — Послушайте, мистер Сарджент, если вы удовлетворены тем, что увидели… В общем, не могли бы вы сообщить это всем остальным. Огромное спасибо… Какие странные штучки… Наводят на мысли. Да-да, именно так…

Сарджент растерянно заморгал:

— Какие еще штучки?

— А вот эти маленькие медные штучки. Бац!

— Что, черт побери…

— Бац! — повторил Росситер и стукнул кулаком по воздуху, словно забивая молотком гвоздь. На его лице появилось выражение того самого наивного любопытства, которое испытывает ребенок, увидавший новую механическую игрушку. Он склонился над столом. — Вот эти медные штучки. Чтобы скреплять бумаги. Сначала вы кладете под этот пресс бумаги, потом вставляете туда эту штучку, потом нажимаете на ручку — и готово!

— Вы имеете в виду скрепки? — спросил я.

— Ну да. Я могу это продемонстрировать. Один человек научил меня…

— Да, конечно, однако…

Сарджент развел руками. Энтузиазм этого загадочного молодого человека был неодолим и вместе с тем сбивал с толку. Окружной детектив с нарастающей тревогой наблюдал, как незнакомец запустил свои длинные неловкие пальцы в приспособление для скрепления бумаг, подбросил в воздух несколько скрепок, свалил со стола пару-тройку книг, время от времени чертыхаясь.

— Так или иначе, главное — понять принцип работы, — сказал он, постепенно успокаиваясь.