Филлис Джеймс - Лицо ее закройте

Далглиш попросил ее описать, как было обнаружено тело убитой, и, к его удивле­нию, Кэтрин нарисовала весьма красочную картину.

– Когда Марта пришла и сказала мис­сис Макси, что Салли не встала, мы по­началу подумали, что она снова проспала. Потом Марта вернулась и сказала, что дверь заперта, а Джимми плачет, и мы пошли выяснить, что же случилось. Сомневаться не приходилось – дверь была на задвижке. Вы уже знаете, что доктор Макси и мис­тер Херн попали в комнату через окно, и я услышала, как один из них отодвинул за­движку. Думаю, мистер Херн открыл ее, потому что он пустил нас. Стивен стоял у постели и смотрел на Салли. Херн сказал: «Боюсь, она мертва». Кто-то вскрикнул. По-моему, Марта, но я не оглядывалась. Я сказала: «Не может быть! Она была в полном здравии вчера вечером!» Мы подошли к по­стели, Стивен стянул простыню с лица. Она прикрывала ее подбородок; Салли так аккуратно была закрыта простынкой, буд­то ее кто-то заботливо подоткнул на ночь. Мы увидали отметины у нее на шее и по­няли, что произошло. Миссис Макси на минуту закрыла глаза. Я решила, что она теряет сознание, и подошла к ней. Но она удержалась на ногах, сделала шаг к крова­ти и схватилась за спинку.

Она так сильно дрожала, что даже кро­вать закачалась. Это односпальная постель, как вы, безусловно, заметили; миссис Макси дрожала, тело на кровати стало потихонь­ку качаться. Стивен сказал очень громко: «Лицо ее закройте»(Слова Фердинанда, героя драмы Джона Веб­стера (1580 – 1625)

«Герцогиня Малфийская»:

Лицо ее закройте, мои глаза ослепнуть могут –

Столь юной умерла она…

Босола

Не думаю. Несчастие ее,

Что прожила она так долго.), но Херн сказал ему, что не следует ничего трогать до прихода полиции. Херн был самым спокойным среди нас, думаю, он немало повидал убийств, вот и привык.

Он скорее был заинтриго­ван, чем испуган. Он наклонился к Сал­ли, приоткрыть ее веко. Стивен грубо ска­зал: «Можете не беспокоиться, Херн. Она мертва». Херн ответил: «Я не о том. Меня интересует, почему она не сопротивлялась». Потом он обмакнул мизинец в кружку с какао, стоявшую на столике возле кровати. Она была наполовину пустой, жидкость подер­нулась пленкой. Пленка прилипла к паль­цу, и он соскреб ее о край кружки, преж­де чем положить палец в рот. Мы смотре­ли на него, словно он показывал нам фо­кусы. Мне показалось, что миссис Макси смотрела – да, с надеждой. Прямо как ре­бенок на празднике. Стивен спросил: «Ну что там?» Херн пожал плечами и ответил: «Лаборант скажет. Думаю, ей дали нарко­тик». После этого Дебора задышала, словно рыба на песке, и поплелась к дверям. Она побледнела как полотно, стало ясно, что ее тошнит. Я рванулась было к ней, но Херн сказал довольно резко: «Не волнуйтесь. Пре­доставьте ее мне». Он вывел ее из комна­ты, и они пошли в ванную для прислуги рядом с комнатой Салли. Дебора меня ничуть не удивила. Я ждала, что она даст такую реакцию. В комнате остались миссис Макси и Стивен. Я предложила миссис Макси найти ключ, чтобы закрыть комнату, а она отве­тила: «Конечно. Верно, так полагается. И кажется, мы должны позвонить в поли­цию. Самый хороший аппарат в гардероб­ной». Она, думаю, хотела сказать, что оттуда говорить удобнее. Помню, я подумала: «Если мы позвоним из гардеробной, прислуга не станет подслушивать», позабыв, что «прислуга» – это Салли, а Салли больше ни­когда ничего не подслушает.

– Вы хотите сказать, что у мисс Джапп была привычка слушать чужие разговоры? – перебил ее инспектор.

– У меня всегда было такое ощущение, инспектор. Мне она всегда казалась коварной. Никогда не испытывала чувства благодар­ности, а ведь Макси столько для нее сде­лали. Она ненавидела миссис Рискоу, это уж безусловно. Это каждый видел. Думаю, вы уже в курсе истории с одинаковыми пла­тьями.

Далглиш выразил интерес к столь инт­ригующей теме и был вознагражден графи­чески четким описанием эпизода и реакцией, которую он вызвал.

– Вот вам и доказательство, что она была за штучка. Миссис Рискоу сделала вид, что не приняла ее выходку близко к сердцу, но я-то заметила, каково ей. Она готова была убить Салли.

Довольная собой, Кэтрин Бауэрз в приливе напускной скромности одернула на коленях юбку. Или она была отличной актрисой, или не отдавала себе отчет, что ведет себя несколько странно. Далглиш продолжал задавать вопросы, понимая теперь, что перед ним более крепкий орешек, чем он решил поначалу.

– Расскажите, что произошло, когда мис­сис Максй, ее сын и вы очутились в гос­тиной.