Адриан Дойл: Тайна закрытой комнаты

– Но эти окна были заперты, – возразил я.

– Естественно. Мисс Меррей заявила, что миссис Ворбертон сразу же после обеда пошла вместе с мужем в комнату-музей и между ними, видимо, вспыхнула ссора. Мне пришло в голову, что если бы полковник ждал кого-нибудь, то он, конечно, должен был бы оставить шторы незадернутыми, чтобы посетитель увидел, что полковник не один. Конечно, вначале все это были простые догадки, которые в какой-то степени могли соответствовать фактам.

– А личность этого таинственного посетителя?

– Снова догадка, Уотсон. Мы знали, что миссис Ворбертон не нравился капитан Лэшер, племянник ее мужа. Я излагаю вам эти предположения в том виде, в каком они впервые возникли у меня в начале рассказа мисс Меррей. Я не смог бы сделать ни шага в этом деле, если бы в конце рассказа она не упомянула один примечательный факт, который превратил мое слабое подозрение в абсолютную уверенность, что мы имеем дело с хладнокровным и обдуманным убийством.

– Я должен сказать, что не могу припомнить…

– Однако вы сами подчеркнули тот факт, когда использовали слово «нетерпимо».

– Боже мой, Холмс! – воскликнул я. – Тогда, значит, это было замечание мисс Меррей о запахе дыма сигары полковника…

– В комнате, где только что было сделано два выстрела! Она была бы пропитана запахом пороха! Я понял тогда, что внутри комнаты-музея не было сделано ни одного выстрела.

– Но звуки выстрелов слышали все, кто был в доме.

– Стреляли снаружи через закрытое окно. Убийца был превосходным стрелком и, следовательно, по всей вероятности, военным лицом. В этом, наконец, было что-то определенное, над чем можно было работать, а позднее я получил подтверждение из ваших собственных уст, Уотсон, когда, закурив одну из сигар полковника, я ждал, пока не услышал вас внизу, а затем дважды выстрелил из револьвера одного калибра с тем, из которого был убит Ворбертон.

– Во всяком случае, должны были быть ожоги от пороха, – сказал я, размышляя.

– Необязательно. Патронный порох – вещь ненадежная, и отсутствие ожогов ничего не доказывало. Гораздо большее значение имел запах сигары. Я должен добавить, однако, что хотя ваше подтверждение и было полезным, но мне все было ясно сразу же после посещения дома.

– Вас поразила внешность слуги-индуса, – возразил я, несколько задетый ноткой самодовольства, которое послышалось в голосе Холмса.

– Нет, Уотсон, я был поражен, увидев разбитое окно, через которое он вышел.

– Но ведь мисс Меррей сказала, что капитан Лэшер разбил окно, чтобы попасть в комнату.

– Достойный сожаления факт, Уотсон: женщина неизменно опускает в своем рассказе точное описание деталей, которое так же необходимо опытному наблюдателю, как кирпичи и цемент строителю. Если вы помните, она заявила, что капитан Лэшер выбежал из дома, посмотрел в окно, а затем, подняв камень с газона, разбил стекло и вошел внутрь.

– Совершенно верно.

– Причина, по которой я вздрогнул при виде индуса, заключалась в том, что этот человек возвращался в дом через дальнее от нас выбитое окно. Окно, расположенное ближе к главному входу, осталось целым. Когда мы спешили к дому, я заметил на земле прямо перед первым окном вмятину, которая осталась от камня, поднятого Лэшером. Почему же тогда ему нужно было бежать ко второму окну и разбивать его? Только потому, что стекло этого окна могло многое рассказать. Поэтому-то я и сделал прозрачный намек Макдоналду на устрицу и ближайшую вилку. Фундамент моей теории был полностью готов, когда я понюхал содержимое сигарной коробки полковника Ворбертона. Это были голландские сигары, дым которых имеет очень слабый запах по сравнению с другими сортами сигар.

– Теперь все это мне совершенно ясно, – сказал я. – Но, рассказывая обитателям дома о своем намерении восстановить из осколков стекла разбитого окна, мне кажется, вы рисковали тем самым вещественным доказательством, на котором основывались все ваши выводы.

Холмс потянулся за персидской туфлей и начал набивать свою трубку черным табаком.

– Мой дорогой Уотсон, я не смог бы восстановить эти разбитые стекла до такой степени, чтобы можно было доказать существование двух небольших пулевых отверстий. Нет, это был блеф, обманный ход. Если кто-нибудь сделает попытку разбить вдребезги эти осколки окна, значит, этот человек и есть убийца полковника Ворбертона. Я намеренно раскрыл свои карты. Остальное вам известно. Наш человек пришел, вооруженный кочергой. Он проник в комнату с помощью подделанного ключа, который мы обнаружили в кармане его пальто. Я думаю, что больше добавить нечего.