Гастон Леру - Тайна Желтой комнаты

— Бальмейер? — удивился председатель суда.

— Бальмейер! — воскликнул Робер Дарзак. — Так, значит, это правда.

— А, господин Дарзак, теперь вы, кажется, больше не считаете меня сумасшедшим?

— Бальмейер! Бальмейер! — в зале ничего другого не было слышно, кроме этого имени.

Председательствующий прервал заседание.

Можете себе представить, насколько шумным был этот перерыв! Публике было о чем поговорить.

Еще бы, Бальмейер! Это имя было известно каждому. Правда, сравнительно недавно прошел слух о его смерти. Но теперь, значит, он спасся от гибели, как всю свою жизнь спасался от полицейских.

Надо ли перечислять похождения Бальмейера, которым в течение двадцати лет были посвящены все газеты. И если некоторые мои читатели забыли дело Желтой комнаты, то уж имя Бальмейера они, конечно, сохранили в своей памяти.

Это был отъявленный мошенник и великосветский аферист, обладавший удивительной ловкостью рук. Принятый в высшем свете, член наиболее избранных клубов, он был вдобавок еще и первоклассным шулером, который в затруднительных случаях, не колеблясь, орудовал ножом. Смелый и страшный «апаш», он никогда не знал сомнений и брался за самые рискованные и темные дела.

Однажды он все-таки был арестован, но успел сбежать перед самым судом, засыпав перцем глаза полицейских, которые везли его из тюрьмы во Дворец правосудия. Позднее стало известно, что в день своего бегства, когда его тщетно разыскивали лучшие сыщики парижской полиции, Бальмейер спокойно отправился на премьеру в «Комеди Франсез».

Затем он покинул Францию и уехал промышлять в Америку, где в один прекрасный день был задержан полицией штата Огайо, но снова бежал. О Бальмейере можно было бы написать целые тома удивительных историй.

И вот такой человек становится Фредериком Ларсаном.

— Но как же так, — возмущались присутствовавшие, — если юный журналист разоблачил Бальмейера, то почему, зная прошлое этого отъявленного негодяя, он позволил ему бежать?

В этот момент я восхищался Рультабилем, прекрасно понимая, какую услугу он оказал Роберу Дарзаку и мадемуазель Станжерсон, освобождая их от бандита, который теперь уже не сможет ничего рассказать.

Публика еще не пришла в себя от сделанного открытия, а в зале уже начали раздаваться голоса:

— Фредерик Ларсан, может быть, и убийца, но это не объясняет, как он выбрался из Желтой комнаты.

Заседание было продолжено, и допрос возобновился.

— Вы нас только что убеждали, — обратился к нему председательствующий, — что бежать из закрытого со всех сторон угла во дворе было невозможно. И я с вами согласен. Я допускаю также, что выглянувшего из окна Ларсана можно отнести к тем, кто в этом углу находился. Но ведь чтобы выглянуть из окна на втором этаже, ему надо было сначала туда добраться. Как он мог это сделать?

— Я сказал, — возразил Рультабиль, — что бежать нельзя было обычным способом. И он отыскал необычный. В отличие от Желтой комнаты, которая была закрыта со всех сторон, тупик во дворе давал все-таки возможность забраться по стене на плоскую крышу террасы и затем, пока мы все в немом оцепенении склонились над телом сторожа, перебраться в галерею через выходившее на террасу окно. Несколько шагов, и Ларсан был уже в своей комнате, а открыть окно и окликнуть нас было делом нескольких секунд — детские игрушки для такого акробата, как Бальмейер. А вот и доказательство, что все это не плод моей фантазии.

С этими словами Рультабиль извлек из кармана небольшой сверток и, развернув его, показал судье металлический стержень.

— Подготавливая отступление из своей комнаты на случай внезапного бегства, Ларсан вбил этот стержень в стену под террасой. Он идеально подходит к отверстию в кирпичной кладке, где я его и обнаружил.

Оказавшись загнанным в угол, Ларсан поставил одну ногу на тумбу, а другую на этот стержень и, ухватившись рукой за карниз над дверью комнаты сторожа, буквально исчез в воздухе. Тем более, что он очень ловок и вовсе не собирался этим вечером засыпать от снотворного, как он пытался нас уверить.

За десертом после обеда он разыграл великолепную сцену, изобразив внезапно и крепко уснувшего человека, что, естественно, отводило от него всякие подозрения. Если после совместного обеда и Ларсан, и я подверглись одной и той же участи, значит, он ни при чем.

А между тем Ларсан прекрасно использовал предоставившуюся ему возможность и надежно усыпил меня. Только мое жалкое состояние позволило ему пробраться в комнату мадемуазель Станжерсон. Какое несчастье можно было предотвратить!