Марджери Эллингем - Мода в саване

— Этим местом управляет мистер Ламинов, — сообщил Кэмпион бесцветным голосом.

— Ламинов… — Оутс повертел имя на кончике языка. — Гайоги Ламинов, натурализованный британский подданный. Он раньше управлял «Старым Больё».

— Правда?

— Именно так. — Оутс тряхнул головой. — Забавно, мне почему-то казалось, что вы должны об этом знать. — А вот тропинка и наш человек с велосипедом. Добрый день, констебль. Я — детектив-суперинтендант Оутс из центрального подразделения. Вы нас проводите?

Стоя на вытоптанной дорожке и заглядывая через плечо суперинтенданту в просвет между двумя ежевичными кустами, где было обнаружено тело мисс Адамсон, мистер Кэмпион ощутил неприятную пародийность происходящего. Место преступления напоминало сцену из классической постановки «Сна в летнюю ночь». Здесь был развесистый дуб, бугристый берег и даже кусты терновника, где могли бы скрыться Мотылек и Горчица. Но ни дикого тмина, ни жимолости, ни мускатных роз поблизости не было видно. Окрестный лес после трех веков цивилизации выглядел плешивым и истощенным. Трава поредела и пожухла, а в некоторых местах была выдрана с корнем — судя по всему, патруль Коучинг-кросса предпочитал осуществлять патрулирование на мотоцикле, а эту лужайку посещали персонажи более неопрятные, чем достопочтенный Моток и его товарищи.

Констебль указал, где нашли тело, и мрачной шутке пришел конец. В отличие от Титании, мисс Адамсон лежала головой к ручью, одна нога ее была задрана, а лицо покоилось на взрыхленной почве.

Энергичный сельский констебль после трех мучительных минут позабыл о благоговейном трепете перед благородным лондонским детективом и вскоре пустился излагать историю, которая весь день радовала его буколическую душу. Местный детектив, собирая улики, очистил местность, вывезя отсюда две тачки окурков, горелых спичек, оберток, бумажек, консервных банок и прочего мусора, который уродовал ее последние три года. Кроме того, констебль радостно сообщил, что земля тут была такой утрамбованной, что отпечатков на ней не осталось, да и в любом случае в этой мешанине каждый обнаруженный след наверняка окажется ложным. Оутс выслушал его с печальной улыбкой и стойкостью, которая вызвала у Кэмпиона уважение, — пока он не заподозрил, что тот просто наслаждается деревенским акцентом констебля. Наконец Оутс отправил его обратно на пост.

— Бедняга, для полицейского у него многовато чувства юмора, — заметил он, когда констебль скрылся из виду. — Если повезет, остаток дней он проведет в шлеме и на велосипеде.

Он оглянулся и показал на ствол упавшего дерева, который мог бы смотреться необычайно живописно, если бы вокруг него не были разбросаны остатки по меньшей мере дюжины пикников.

— Присядем, — предложил Оутс и надежно закутался в свое тонкое серое пальто, прежде чем неловко разместиться на бревне.

Мистер Кэмпион сел рядом с ним в ожидании ультиматума. Ждал он не зря.

— Я всегда считал вас необычайно честным малым, — сообщил суперинтендант с таким видом, словно говорил нечто крайне интересное. — Светлая голова — так я думал. Ваш отец отлично воспитал вас.

— Маленьким бойскаутом, — поддакнул мистер Кэмпион. — Если вы хотите тактично спросить меня, собираюсь ли я вам помогать или буду стоять в сторонке, поскольку думаю, что моя сестра по ошибке убила человека, а мне не хочется способствовать ее аресту, то я скажу следующее. Да, я помогу вам, потому что не первый год работаю и у меня сложилась репутация, которую надо поддерживать. Я не был знаком с девушкой, которая лежит у вас в холодильнике, а то, что знал о ней, не слишком меня восхищало, но я не встаю на сторону тех, кто тычет в девушек хлебными ножами. Я против таких людей, кем бы они ни были. Вашу точку зрения по данному вопросу я разделяю. С другой стороны, мне не хочется оказаться втянутым в омерзительные обсуждения или скандалы в газетах и я не желаю, чтобы от этого страдали мои невинные друзья и родственники. Я, надеюсь, ясно выражаюсь?

— Да, — сказал Оутс. — Да, вполне.

Несколько мгновений он молча смотрел на золотой закат с выражением искреннего довольства на лице, а затем спросил:

— А почему вы упомянули хлебный нож?

— Шутка, — мрачно ответил его собеседник. — А что?

— Это вполне мог быть хлебный нож, — серьезно ответил Оутс. — Тонкий хлебный нож. Но это пока что только догадка.

Он сидел на бревне и продолжал глядеть в землю, кутаясь в пальто и не выказывая ни малейшего желания уходить. После паузы он заговорил о деле без какой-либо официальной сдержанности, что Кэмпион оценил, хотя и не обрадовался: любое отступление от принятого порядка в таком заковыристом деле наверняка преследовало определенные цели.