Марджери Эллингем - Мода в саване

Мистер Кэмпион сел по другую сторону стола, напротив этого впечатляющего ансамбля, и продиктовал им имя мисс Адамсон и список адресов, по которым безуспешно ее разыскивал.

Оутс слушал его, склонив голову набок. Он сейчас напоминал очень старого терьера, притаившегося у многообещающей крысиной норы, но Кэмпион говорил спокойно и искренне.

— Я ее совсем не знал, — сказал он. — Мы говорили с ней всего раз в жизни, вчера утром, по телефону. Один раз я ее встречал, когда она работала манекенщицей у Папендейков, и еще пару раз — в разных ресторанах.

— При этом вы знали все ее адреса? — спросил Паллен скорее непонимающе, чем подозрительно.

— Да, я ее искал. Думал, что она расскажет мне кое-что по интересующему меня вопросу.

Произнося эти слова, мистер Кэмпион пристально смотрел на лондонского суперинтенданта, и Оутс, который лучше многих знал, как удобно иметь готового к сотрудничеству свидетеля, поспешно задал все полагающиеся вопросы. Через пятнадцать минут показания были получены, и, как только Кэмпион подписал их, телефонные провода загудели и целеустремленные лондонские детективы отправились по бывшим адресам мисс Адамсон задавать свои вопросы.

Оутс перебросился парой слов с Палленом и вернулся к Кэмпиону с совершенно беспрецедентным предложением — прокатиться с ними к месту обнаружения тела.

— Тут недалеко, — сказал он. — Я же знаю, вы любите такие вещи. Мне объяснили, как его найти, думаю, что справлюсь. Паллен к нам скоро присоединится. Он хочет поговорить по телефону с сэром Генри.

В менее неприятной ситуации его гость, скорее всего, позабавился бы. Оутс с очаровательной неубедительностью изображал деликатность.

Избежав зевак и обогнув журналистов, они спустились вместе по узкой тропке, вздымая за собой клубы пыли и вороша побуревшую траву. Воздух был теплым, ясным и полным самых дивных запахов. Суперинтендант глубоко вдохнул.

— Было бы у меня поменьше амбиций, каждый вечер бы этим дышал, — поделился он неожиданно. — Не Дорсет, конечно, но тоже неплохо. Вот что такое карьерный рост. Теперь я в глаза не вижу некошеной травы, только разлагающиеся трупы. Ну и что это за девушка, Кэмпион?

— Я вам рассказал практически все, что знал, — медленно ответил Кэмпион. — Раньше она принимала шляпы и плащи у посетителей «Старого Больё». Оттуда попала на сцену, но не преуспела. После этого она получила работу у Папендейков, где произошел скандал из-за украденного дизайна, и ее отправили в «Цезарев двор» демонстрировать платья. В отеле она приняла участие в глупой шутке над одним из клиентов, и ее уволили. Это было примерно полтора месяца назад. Чем она занималась с тех пор, мне выяснить не удалось.

Некоторое время Оутс шагал молча, опустив плечи и перебирая мелочь в карманах.

— «Цезарев двор», — сказал он наконец. — Кажется, недавно я уже где-то слышал это название.

Он поджал губы, и Кэмпион, взглянув на него, увидел, что суперинтендант украдкой посмотрел на него.

— Из меня неважный сплетник, — сказал Оутс и рассмеялся, обнажив ровные мелкие зубы. — По-моему, я слышал какую-то странную историю про того парня, который умер в самолете в «Цезаревом дворе». Умер так аккуратно, что не было ни дознания, ни чего-либо еще. История была про него, его жену и очень умную и красивую леди, которая заправляет домом Папендейков. Последняя — ваша сестра, так ведь?

Мистер Кэмпион моргнул и некоторое время молчал. Оутс шагал рядом, побрякивая мелочью.

— Осталось недалеко, — сообщил он. — Надо не пропустить поворот налево и копа на велосипеде. Я не верю всему, что мне рассказывают, — продолжал Оутс, не дождавшись от спутника ответа. — Если человека уже похоронили, свидетельство о смерти подкреплено отчетом о вскрытии и никто не предъявляет никаких претензий. Я знаю, что смерть была естественной, а значит, копаться дальше бессмысленно. Просто мне пересказали одну великосветскую сплетню, и я никак не могу выбросить ее из головы. Вот и все. Кем именно была эта девушка? Она знала Рэмиллиса?

— Да. Боюсь, что так. Папендейки уволили ее, когда он нарядил ее под свою жену, с которой они похожи, и отвел ужинать в ресторан, где леди Рэмиллис отдыхала после спектакля. Рэмиллис напился в ночь перед смертью, и никто не знает, где он провел время между полуночью и полуднем. Я думал, что его, возможно, развлекала Каролина Адамсон. Поэтому я ее и искал.

— Вот как, — с облегчением произнес суперинтендант. — Теперь понятно. И ясно, откуда взялся телефонный номер. Удивительно, как западают в голову некоторые вещи. Я никогда не забываю имен. Лица могут ввести в заблуждение, но имена всегда дадут подсказку. Мне запомнился этот «Цезарев двор». Вам не приходит в голову, кто еще мог знать эту девушку, кроме ее бывших квартирных хозяек? Папендейки, конечно. А кто-нибудь из «Цезарева двора»?