Найо Марш - Весы Фемиды

— Привет, полковник, — поздоровался сосед. — Потерял проклятую стрелу. Что за напасть! Промазал по мишени, а теперь не могу найти.

— Промазал, и промазал прилично, верно? — раздраженно отозвался Картаретт, поражаясь столь явному проявлению безрассудства и беспечности — как-никак здесь все-таки ходят люди. Однако он принялся помогать в поисках, как, впрочем, и Томазина Твитчетт, которую явно заинтересовал шорох листвы, которую ворошили люди.

— Все верно, — согласился капитан Сайс, — отвратительный выстрел, но я увидел старика Финна, и он выбил меня из колеи. Ты слышал, какая история вышла у меня с его кошкой? Хуже не придумаешь! Чистая случайность, но этот болван и слышать ничего не хочет! Я извинялся и заверял, что сам переживаю, потому что люблю кошек.

Он сунул руку в опавшие листья, и Томазина Твитчетт моментально среагировала и впилась когтями в запястье.

— Ах ты, маленькая дрянь! — выругался капитан Сайс и, стряхнув кошку, хотел было ей наподдать, но та ловко увернулась и, пресытившись их обществом, отправилась домой к котятам. Полковник извинился и, оставив капитана продолжать поиски, вышел из рощи на лужайку перед своим домом.

Его жена в яркой блузке и огромных серьгах раскачивалась в гамаке, свесив обтянутую черным бархатом ножку. На металлическом столике красовался поднос с напитками.

— Ты задержался, — лениво произнесла она. — Ужин через полчаса. Ходил в Нанспардон?

— Мне надо было повидать Джорджа.

— Зачем?

— По делам, связанным с его отцом.

— Лаконичный ответ.

— Это касается только их семьи, дорогая.

— И как поживает Джордж?

Полковник вспомнил его багровую физиономию и ответил:

— Все еще не может прийти в себя.

— Мы должны пригласить его на ужин. Кстати, он обещал завтра поучить меня играть в гольф и даже одолжить несколько клюшек. Правда, мило с его стороны?

— А когда вы об этом договорились?

— Да только что. Минут двадцать назад, — ответила она, не сводя с него глаз.

— Китти, мне бы этого не хотелось.

— Уж не ревнуешь ли ты меня к нему?

— А есть основания? — спросил полковник после долгой паузы.

— Нет.

— Я все равно не хочу, чтобы вы завтра играли в гольф.

— Но почему?

— Китти, что ты говорила Джорджу о Марке и Роуз?

— Ничего такого, чего ты и сам не видишь. Роуз по уши влюблена в Марка.

— Я тебе не верю.

— Мой дорогой Морис, ты же не думаешь, что девушка всю свою жизнь собирается провести возле своего папочки?

— Конечно, нет!

— Тогда что тебя удивляет?

— Но я… я не знал… Я и сейчас не верю…

— Он появился здесь пять минут назад, сам не свой, и они уединились в гостиной. Можешь пойти и убедиться лично. Если хочешь, можешь не переодеваться к ужину, я пойму.

— Спасибо, дорогая, — убитым голосом произнес Картаретт и направился в дом.

Не будь полковник столь расстроен и подавлен, он наверняка бы дал знать о своем приближении. А так он прошел по мягкому ковру и, открыв дверь, застал дочь в объятиях Марка Лакландера, из которых она если и пыталась освободиться, то не очень решительно.

Роуз и Марк отреагировали так, как и подобает застигнутым врасплох влюбленным. Они моментально отстранились друг от друга, причем Роуз сильно побледнела, а Марк покраснел. Ни один из них не проронил ни слова.

— Извини, дорогая. Прошу прощения, — сказал полковник и слегка поклонился в сторону дочери.

Взволнованная Роуз бросилась к отцу и, обняв за шею, воскликнула:

— Папочка, это же должно было когда-нибудь случиться, правда?

— Сэр, я хочу жениться на вашей дочери, — произнес Марк.

— А я этого не хочу, — добавила Роуз, — если ты будешь против. Я так ему и сказала.

Полковник осторожно высвободился из ее объятий и обнял за плечи.

— Откуда ты сюда приехал, Марк? — спросил он.

— Из Чайнинга. Сегодня я дежурил в больнице.

— Понятно. — Полковник посмотрел на влюбленных, понимая, какими беззащитными и ранимыми их делала пылкая страсть. — Присядьте, пожалуйста. Вы оба. Мне надо подумать, как вам сообщить нечто важное. Садитесь.

Не понимая, что происходит, они молча повиновались.

— Когда ты вернешься в Нанспардон, Марк, — начал полковник, — то увидишь, что твой отец очень расстроен. Причина тому — наш недавний с ним разговор. Я вправе пересказать его суть, но мне кажется, будет лучше, если ты все узнаешь от него самого.

— Что узнаю?

— Боюсь, нечто очень неприятное. Твой отец будет категорически против самой мысли о браке с Роуз.